Рисунок, гудшип, ГП, для rose_rose

[Incognit_A]

Фандом: Harry Potter
Автор:  Incognit_A
Пейринг: Ron Weasley / Hermione Granger
Рейтинг: G
Примечания: выполнено для  rose_rose
Тема: запах яблок с корицей.

полноразмерный арт 700х550
обоя 1024х768 (425кб.)

@темы: фанарт, гет

---

"О пользе глупостей", ГП, gen next, для Амелии Б.

[Lesta-X]

Фандом: ГП
Название: О пользе глупостей
Автор: Lesta-X
Бета: Sine
Персонажи/Пейринг: Тедди Люпин/Лили Поттер-мл.
Категория: дженогет
Рейтинг: G
Жанр: флафф, романс
Размер: мини
Саммари: о взрослении, влюбленности, любви и всяких-разных глупостях.
Примечание: написано на fluff-on 2010 в подарок для Амелии Б.
Дисклаймер: Все — Ро, а помело мое.

А я всегда была какая-то несуразная. Нескладная, высокая, с маленькой грудью и большими глазами, светлыми ресницами и кучей веснушек — и на носу, и на щеках, и вообще везде. Даже на руках. Мама улыбалась и говорила, что я самая красивая и все это глупости, папа тоже улыбался и говорил, даже Джеймс — и тот… А вот Тед — нет.

Ну то есть как. Я-то понимаю, что вроде как сестра для него и все такое, что он с пеленок меня знает, что ему двадцать шесть, а мне — шестнадцать, что у него куча девушек и, наверное, Виктуар… Ну и вообще. Понятно, да? А я все равно выдумывала себе чего-то, волосы старалась уложить как-то по-особенному (по-особенному — это как у всех нормальных девочек, а не как у меня обычно) когда он к нам приезжал, губы красила, даже ресницы пыталась. Получалось некрасиво и глупо, мама почти сердилась и посылала меня смывать «весь этот маскарад», а я, глупая, обижалась.

Затевалось-то все не шутки ради (так дядя Джордж часто говорил), а ради… ради Теда, ну да. Хотя я никому ничего не говорила — ни Розе, ни, упаси Мерлин, маме. Ну оно само как-то получалось — быть по уши влюбленной в своего почти-брата-Теда-Люпина. Я тогда еще думала, что никто ничего не замечает. А сам Тед — тем более. Ну, подумаешь, грызу я ногти в его присутствии — так я их всегда грызу. Подумаешь, пытаюсь намазаться, как будто садовых гномов пугать иду, — ну и что, я становлюсь Девушкой и вообще взрослею. Все логично.

Мне очень это слово очень нравилось — «логично». Я спускаюсь по лестнице к завтраку, а за столом Тед — гладко причесанный, в аврорской форме, что-то увлеченно рассказывает папе, — и я спотыкаюсь, падаю, краснею и убегаю обратно в свою комнату. Два часа меня никто не может оттуда вытянуть; когда я слышу мамин голос — в дверь летит подушка, папин — что-то более твердое; когда я слышу Теда, от моих рыданий содрогается весь дом. И ничего это не подростковая дурь и не влюбленность, вы не думайте. Это логика — четкая и сухая. Вот так.

Короче, смешного было много, грустного — еще больше, но рано или поздно это ведь должно было закончится, правда? Оно и закончилось.

Это летом было, перед моим шестым курсом. Тед у нас гостил. Все вообще как-то даже слишком удачно складывалось: Джеймс уехал на очередные квиддичные сборы, Ал как всегда в начале лета торчал у Скорпиуса Малфоя, мама с папой… ну, наверное, легли спать. Мы с Тедом сидели одни на террасе, я смотрела на него восторженными глазами, грызла ноготь на большом пальце левой руки (да, я это помню) и слушала, слушала, слушала. Тед много чего рассказывал; он вообще любит говорить, а говорить много — особенно. Рассказывал он мне про то, как сам учился на седьмом курсе, рассказывал, как ему плохо тогда было — Андромеда умерла, — рассказывал, что полюбил Вик. Я рассматривала свой обгрызенный, неровный и некрасивый ноготь, и сердце к меня было не там, где ему быть положено — то ли в пятках, то ли в горле.

Тед — он вообще… Ну, не красивый в общепринятом смысле этого слова. То есть он, конечно, вообще может стать каким угодно, это да, но вот быть красивым у него почему-то не получается. То подбородок слишком острый, то, наоборот, квадратный, то нос большой, то еще чего… И волосы эти, синие, зеленые, красные, черные… Когда я была маленькая, Тед меня смешил своими волосами. И успокаивал. Я всегда плакать переставала.

А тут… Ну вот смотрела я на него: вижу — сидит передо мной, остроносый какой-то, губы тонкие, бледные, рыжий почему-то, глаза — синие-синие, и рассказывает всякое. Ему ж вроде и было-то двадцать шесть, но я думала, что по-прежнему девятнадцать. А я девятилетняя.

— Ты знаешь, когда Хогвартс заканчивается — это очень странно, — говорил Тед. — Вот вроде бы до одиннадцати лет все ясно: ты ждешь, когда письмо придет, потом ждешь, когда палочку пойдут покупать, потом поезда ждешь, распределения… И в Хогвартсе тоже все понятно: уроки, экзамены, СОВы там всякие, ТРИТОНы, у кого девушки, у кого что. А потом оно все заканчивается как-то. Ну, разом. И ты думаешь: а дальше-то что? Опять экзамены? Академии, университеты? И понять ничего не можешь.

Мне было странно. От такого Теда странно, от того, что он говорил. Я ведь не привыкла. Тед был… ну, образцовый ученик в Академии Авроров, всегда с иголочки одетый; с синими волосами, правда, но неважно. Вот вроде он знал, ради чего учится, и знает, что делать дальше, а тут… А тут он мне меня саму и напомнил: такую вот несуразную, с истериками, некрасивую.

— А сейчас что? — спросила я, глядя на свою острую коленку. Посмотреть на Теда я почему-то не могла. — Много ведь времени-то прошло.

Он усмехнулся. Я его лица не видела, но как будто почувствовала, что усмехнулся. Чуть слышно вздохнул, помолчал — может быть, даже ноготь грыз, как и я, — а потом все-таки произнес:

— Ну… Оно и сейчас все… не сильно понятно. Я вот сейчас аврор, а зачем аврор — драккл его знает.

Я подняла на него взгляд. Тед казался задумчивым. Даже мрачным. У него были чуть опущены уголки губ, и глаза какие-то… матовые, не блестящие, тусклые.

— Папа тоже аврор, — зачем-то вставила я, и он сразу же встрепенулся.

Посмотрел на меня долгим взглядом и ответил:

— Мне иногда жутко хочется делать глупости.

— И мне, — зачем-то согласилась я.

Было темно и пасмурно; ветер дул с запада, а я сидела в шортах и футболке, обхватив себя руками и поджав колени. Хотелось попросить у Теда пиджак, но почему-то было страшно; еще больше хотелось поздравить его, например, с Новым Годом посреди лета, или… признаться ему… ну, в любви, да? — но это было еще страшнее. То есть я поняла, что делать всякие глупости — например, признаться Теду Люпину в любви, — это очень, очень страшно.

Я подняла на него глаза с какой-то странной решимостью, провела рукой по лицу, заправила растрепанные короткие пряди за уши — вроде как момент оттягивала, — и спросила, едва не зажмурив глаза:

— А-я-тебе-нравлюсь-Тед? — и покраснела: жутко, некрасиво, от ушей до самой груди, хотя на самом деле мне хотелось действительно поздравить его с Новым Годом — ну знаете, таким вот тонким волнующимся голосом, когда заранее знаешь, что шутишь неудачно, а потом так по-идиотски смеешься, и этот смех — единственный звук, который слышишь. И Тед бы подумал, что ничего не изменилось, что я такая же, как и всегда — маленькая, глупая, наивная, веселая. Но сказала-то я совсем другое.

Сначала, мне кажется, он оторопел. Потом уголки его губ поползли вверх — по-моему, даже против его воли, потому что Тед усиленно старался сделать серьезное лицо, вроде как под стать моменту. Я крепко зажмурилась и спрятала лицо в ладонях.

Передо мной была приятная темнота. Знаете, это как будто ты совсем-совсем маленьким играешь в прятки: у детей очень простая логика — если я тебя не вижу, значит, и ты меня не видишь тоже. Вот и я так же — как тот ребенок. Жутко хотелось поймать свои собственные слова и затолкать их обратно себе в глотку, давясь и кашляя.

Спустя несколько секунд тишины Тед захохотал — громко, взахлеб. От неожиданности я даже отняла ладони от своего лица и с удивлением на него посмотрела; мне тогда показалось, что он смеется надо мной — над моей глупостью, над моим возрастом, высоким ростом, веснушками, маленькой грудью…

Когда Тед наконец успокоился и вытер глаза тыльной стороной ладони, я чуть ли не плакала.

— Тебе что, так трудно? — срывающимся голосом спросила я. — Так трудно было ответить честно? Не издеваться?

Я, наверное, смотрела на него большими карими несчастными глазами, и Тед снова хихикнул.

— Н-нет, — чуть заикаясь, ответил он, — не трудно. Да.

Правый уголок моих губ пополз вверх в недоверчивой гримасе.

— Что — да? — оторопело переспросила я.

— Ну. — Мне показалось, что Тед немного смутился. — Да — нравишься.

Я закашлялась. Если Тед до этого истерически хохотал, то я — истерически кашляла. Наверное, со стороны это выглядело довольно смешно: летние сумерки, веранда, увитая плющом, девушка, которая кашляет, и парень, который смотрит на нее, словно на душевнобольную.

Нет, я ни капли не преувеличиваю. Честно-честно.

Когда я более-менее успокоилась, вопрос вырвался сам собой:

— Ты это серьезно?

Знаете, как будто я спрашивала: «Ты что, серьезно получил высший балл по Трансфигурации?».

Тед взглянул на меня немного недоверчиво.

— Ну да, серьезно. А что? — он закусил губу, и сердце у меня забилось часто-часто. — Тебе шестнадцать, да. Но… знаешь, ты родилась, когда мне было десять лет. И я тогда сказал, что женюсь на тебе.

Я прыснула в ладонь как-то по привычке; я же всегда смеялась над шутками Теда, и тут… ну, тоже вырвалось. Но он не обиделся. Сидел молча и смотрел на меня чуть ли не в упор.

— Когда ты была совсем маленькая, я называл тебя кнопкой, — тихо проговорил он; у меня под ложечкой сладко-сладко сосало, как будто я ожидала какого-то безумно приятного момента. — Помнишь?

Я кивнула.

— Ну вот, — Тед улыбнулся, перегнулся через стол и схватил меня за руку — ладонь у него была почему-то ледяная.

Я сглотнула и обхватила его руку своими пальцами в ответ.

— Пойдем в сад, кнопка, — прошептал он.

Я подняла на него взгляд; глаза у него были синие-синие, и очень сильно выделялись на фоне бледного лица. Он улыбнулся. Я тоже.

fin

@темы: фанфики, гет

---

Футбол, любовь и "Сказка". Шерлок ВВС, Майкрофт/Лестрейд для sige_vic.

[Lalayt]

Фандом: Шерлок ВВС
Название: Футбол, любовь и "Сказка".
Автор: Lalayt
Бета: Surdolichnoe, sKarEd
Категория: слэш
Жанр: романс, флафф, чуть-чуть ангста
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Саммари: просто история, случившаяся однажды.
Предупреждения/примечания: нет
Написано для для sige_vic.

Ненормальный день и начинаться должен ненормально. Пролитым кофе, надетой наизнанку рубашкой, закончившейся горячей водой. Ну, то есть как-то так, чтобы стало ясно – сегодня хорошего лучше не ждать. Тогда еще может получиться быть настороже и постараться свести возможный вред к минимуму.

Чаще всего детективу–инспектору Лестрейду везло, он успевал распознать признаки надвигающейся неприятности и принимал необходимые меры: в колледже, перекладывал шпаргалки во внутренний карман пиджака; на службе, заскакивал в почти закрывшиеся двери лифта или заглядывал в кабинет к коллеге, избегая, тем самым, встречи с начальством. Ну и всякое такое.

То есть, можно сказать, инспектор был везучим человеком. Но опасность для таких людей в том, что со временем, они начинают относиться к своей удаче как к должному. Возможно, уже во время возникновения первой подобной мысли, инспектору следовало насторожиться, но, увы, он от нее только отмахнулся. Потому что совсем не верил в везение.

Новый день, по всем признакам, должен был быть отличным. Будильник сработал во время, ноги попали точно в тапочки, до душа удалось добраться, не треснувшись спросонья о косяк, и даже в кафешке на углу оказался его любимый кофе с французской ванилью. Все было замечательно, и инспектор в весьма приподнятом настроении поспешил на службу.

Первый звоночек прозвенел, когда на входе заело его пропуск.

– Наверное, что-то с магнитной линией, инспектор, – смущенно пожал плечами охранник.

– Ну, и что теперь? – спросил Лестрейд. – Могу я пройти?

– К сожалению, нет, инспектор, – еще более смущенно проговорил парень. – Боюсь, это невозможно.

– Почему? – удивленно захлопал глазами Лестрейд. – Мэл, ты же отлично меня знаешь. Я здесь уже
больше десяти лет работаю.

– Да, инспектор, – кивнул тот. – Знаю. Но пропустить вас не могу. В связи с внутренним распоряжением «Об усилении антитеррористического контроля», номер…

–3/4, – закончил вместо него инспектор. День уже не казался ему таким замечательным, как с утра.

– Именно так. Как вы помните, в нем говорится, что, с целью обеспечения дополнительных мер безопасности, в здание Скотланд–Ярда могут проходить только работники по пропускам и лица, приглашенные следователями, в связи с необходимостью дачи показаний.

– А если меня пригласит кто-то из следователей?

– Боюсь, это также невозможно, инспектор, – покачал головой охранник. – Я ведь точно знаю, что вы не проходите свидетелем.

– Откуда вы можете знать? – начал закипать инспектор. – И вообще, это абсурд какой–то. Я не могу попасть на свое рабочее место из-за какой-то идиотской карточки.

– Не из-за карточки, инспектор, – поправил его охранник. – А из–за внутреннего распоряжения номер…

– 3/4, да-да, я знаю. Но что же делать?

– Ну, я могу разрешить вам позвонить по внутреннему телефону, – жизнерадостно предложил парень. – Отпроситесь. Сдадите карту. Ее должны будут проверить и исправить за пару дней, не больше.

– Пара дней? – только что не взвыл Лестрейд. – Да ты хоть знаешь, сколько у меня дел! Я не могу позволить себе…

– Что за шум? – вдруг раздался позади чей-то голос.

Инспектор резко обернулся и нос к носу столкнулся со своим начальником.

– Сэр.

– Да, Лестрейд, – начальник меланхолично провел своим пропуском, турникет мелодично пискнул, пропуская его. – В чем дело? Почему вы еще не на работе?

– Господи, дай мне сил, – пробормотал инспектор и ущипнул себя за руку. Руке стало больно. Реальность вокруг не изменилась. Тогда он глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки.

– Сэр, мой пропуск не сработал из-за какой-то ошибки, теперь я не могу пройти в здание. Внутреннее распоряжение…

– 3/4, – кивнул старший инспектор.

– Да. Именно, – пытаясь не взорваться, проскрипел Лестрейд. – Но мне нужно попасть внутрь. Мне нужно работать.

– А разве вы не получили письмо? – неожиданно нахмурился начальник. Он ухватил удивленного инспектора за рукав и отвел в сторону. – Вчера вам должны были передать уведомление о временном переводе. Скорее всего, именно поэтому, ваш пропуск и заблокирован.

– Ка…каком переводе? – начал заикаться инспектор. – Я ничего не получал.

– Ну, наверное, письмо потерялось по пути.

– Значит, письмо потерялось по пути, но пропуск заблокировать уже успели?

– Выходит, что так, – безмятежно улыбнулся старший инспектор.

– Такую бы оперативность да в другое русло, – пробормотал Лестрейд.

– Что вы сказали, инспектор?

– Я спросил, куда меня переводят, и что это за дело такое, ради которого я должен бросать свою работу. Сэр.

– Ох, все было в тех бумагах, – замялся начальник. – Не уверен, что имею право говорить об этом здесь. Много посторонних ушей, знаете ли.

– Но в чье ведение я поступаю? – сделал еще одну попытку Лестрейд.

– В мое, инспектор. Доброе утро.

Их разговор прервал негромкий, очень хорошо знакомый Лестрейду голос. Это был второй звоночек, точнее уже набат. Инспектор прикрыл глаза и чуть слышно застонал. Начальник кинул на него сочувствующий взгляд, холодно кивнул стоящему позади Лестрейда человеку и быстро ушел. Полицейский же сделал несколько глубоких вдохов и обернулся.

– И как это понимать? – раздражение все же прорвалось.

– Вы не хотите пожелать мне доброго утра? – осклабился Майкрофт Холмс и чуть наклонил голову на бок.

– А где ваш зонт? – вместо ответа спросил Лестрейд.

– Идемте, – Холмс проигнорировал его вопрос и, повернувшись, направился к выходу.

«А вот возьму и не пойду», – упрямо подумал инспектор, но потом решил, что глупо будет торчать в холле на виду у своих же коллег и уподобляться одному известному здесь лицу, и последовал за Майкрофтом.

– Не стоит брать пример с Шерлока, инспектор, – неожиданно мягко улыбнулся тот, распахивая перед инспектором дверцу автомобиля. – Все равно у него получается лучше.

– О, я не сомневаюсь, – саркастично заметил Лестрейд, садясь. – Он же Холмс.

– Вот именно, – подтвердил Майкрофт и захлопнул дверь, чтобы через секунду опуститься на сиденье с другой стороны.

Машина мягко тронулась с места.

– Куда мы едем? – молчать было бы невежливо, к тому же инспектору поскорее хотелось выяснить все
подробности.

– Туда, где сможем спокойно поговорить.

– Зачем?

– По делу, – Майкрофт явно решил его достать.

– Хорошо, – сделав над собой усилие, спокойно кивнул Лестрейд. – Я не стану спрашивать, по какому. Надеюсь, рано или поздно вы мне это объясните.

– Естественно, – немного удивленно глянул на него Холмс.

– А где же ваша помощница?

– Взяла выходной.

– На вашей службе бывают выходные? – искренне удивился инспектор.

– А вы что думали, что на службе Ее Величества одни рабы? – язвительно проговорил Майкрофт.

– Вообще-то, иногда похоже, – парировал Лестрейд.

– Что же, придется вам некоторое время побыть одним из них, – сухо сказал Холмс и уставился в окно.

Лестрейд почувствовал себя неуютно. Вот странно. Это ему испоганили так замечательно начавшийся день, а виноватым чувствует себя он. Поразительно. Хотя с этими Холмсами всегда так. Они всем своим поведением показывают, что ты недостоин даже чистить им ботинки, что не может не вызвать раздражения у нормального человека. Но в конечном итоге ты забываешь о снедавшем тебя желании набить морду и тратишь все силы, чтобы хотя бы удержаться от восхищенных аплодисментов. Конечно, сейчас до них было еще очень далеко, но Лестрейд даже не сомневался, что так все и будет. К тому же он терпеть не мог, когда кто-то на него обижался. Пусть это даже такой высокомерный павлин как Майкрофт Холмс. Поэтому он протянул руку, коснулся рукава его пиджака и уже открыл было рот…

– Я принимаю ваши извинения, – не дал тот ему и слова сказать.

– А кто сказал, что я собирался извиняться, – моментально вспыхнул Лестрейд, отдернул руку и отвернулся к своему окну.

Здание Metcall, в котором обычно проходили все совещания, их машина миновала, даже не притормозив. Уже настроившийся выходить Лестрейд удивленно моргнул и глянул на все также смотревшего в окно Майкрофта.

– Если бы я не знал вас, мистер Холмс, то сказал бы, что это похищение, – нейтрально заметил он.

– А вы меня и не знаете, инспектор. Но это не похищение.

– Ну, я догадался. А что тогда?

– Надо было читать бумаги.

– Те, которые я не получил? Да ладно, мистер Холмс, рассказывайте. Я уверен, что эта машина – самое защищенное от прослушки место в мире. Так что же вам от меня нужно?

Майкрофт молчал, постукивая длинными пальцами по обтянутому безупречными брюками колену.

«Интересно, а кто–нибудь видел его растрепанным или не наглаженным? Сколько же времени нужно тратить, чтобы выглядеть вот так? Наверное, у него костюмы–неделька. А уж эти стрелки на брюках. Наверное, в юности он забавно контрастировал со своими одноклассниками. Хотя… тут скорее какая-нибудь частная, супердорогая школа, где все такие».

В этот момент Майкрофт, наконец, отвернулся от окна и взглянул инспектору прямо в глаза. Спокойный, почти равнодушный взгляд серых, с темной полосой по краю радужки, глаз притягивал к себе. Лестрейд сидел и смотрел, не в силах отвернуться.

«Наверное, именно так чувствует себя кролик перед удавом», – промелькнуло в его голове, но взгляда он не отвел, только непроизвольно облизнул вдруг пересохшие губы. Майкрофт машинально проследил его движение, и Лестрейд заметил, как расширились его зрачки, почти слившись с темным краем радужки. Потом инспектор моргнул и все пропало. Он снова смотрел в окно.

«И чего это я?» – мысленно почесал затылок инспектор. – «Глаза как глаза. Занятные, да. Ну и что? Как у Шерлока, кстати».

Тут он подумал, что эту мысль не стоит озвучивать, особенно в присутствии Джона Уотсона, и весело усмехнулся. И совсем не обратил внимания на вновь брошенный на него Майкрофтом взгляд. Снова темный от расширившихся зрачков.

Остаток пути они проделали в молчании. Наконец машина остановилась. Водитель заглушил мотор.

– Где мы? – повернулся было к Холмсу Лестрейд, но тот уже выходил. Он закатил глаза, вздохнул уже, наверное, в тысячный раз за это сумасшедшее утро и только собрался последовать примеру Майкрофта, как дверца с его стороны распахнулась.

– Вы бы еще руку мне подали, – проворчал Лестрейд, выбираясь наружу. Майкрофт насмешливо приподнял брови.

– Идите за мной, инспектор.

Лестрейду ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Он шел за старшим Холмсом и пытался понять, где находится. Какие-то сараи, краны, общее запустение. Очень похоже на старые доки. Судя по всему, восточный Лондон. Эти строения не использовались, наверное, с тех пор, как он сам был ребенком. Большая часть построек давно была снесена, территория постепенно обросла жилыми домами, но кое-какие остались, и почему-то ни разу на его памяти не поднимался вопрос об их уничтожении.

И даже количество преступлений, здесь совершаемых, было не так велико, как можно было бы ожидать. Теперь понятно почему. В местах, которые предпочитает, пусть и неофициально, британское правительство, преступность не гнездится.

Инспектор перестал вертеть головой и уставился в спину идущему впереди Холмсу. Спина как спина. Довольно тощая, кстати. И чего Шерлок постоянно дразнит брата диетами? Сейчас, по крайней мере, Майкрофт в них точно не нуждается. Иначе его стильный пиджак повиснет на нем, как на вешалке, а брюки не будут так идеально подчеркивать ноги и…

Поймав себя на том, что вот уже пару минут он не отрывает взгляда от пятой точки тайного правительства Великобритании, Лестрейд залился краской. И, как назло, именно этот момент Майкрофт выбрал, чтобы остановиться перед каким-то очередным безликим сараем и обернуться.

– Инспектор, вам стоит обратить внимание на свою физическую подготовку. Вы покраснели. Смотрите, будьте осторожны, инсульты все молодеют.

– Думаю, на моей работе я скорее поймаю пулю, чем инсульт, – ответил Лестрейд.

Майкрофт внимательно глянул на него, отвернулся и вошел в сарай.

Инспектор последовал за ним, мысленно приказывая себе расслабиться и ничему не удивляться. Если уж его начальник не возразил против его откомандирования в ведение этого человека, то остается только смириться – все согласовано на самом высшем уровне.

Внутри сарая обнаружился… паб. Самый обычный. С длинной барной стойкой, деревянной мебелью, блестящими пивными кранами, батареей бутылок на стеклянной витрине.

– Вот теперь мы действительно находимся в самом защищенном от прослушивания месте в мире, – спокойно проговорил Майкрофт. – Выпьете, инспектор?

– Да я, вроде как, на работе, – пробормотал Лестрейд.

– Тогда кофе, – решил за него Холмс.

Бедному полицейскому осталось только удивленно хлопать глазами, когда он увидел, что Майкрофт Холмс скинул свой безупречный пиджак, прошел за барную стойку и включил кофемашину. Лестрейд ущипнул себя во второй раз за это безумное утро. Какая там Алиса с ее кроличьей норой! Один из всесильных (если не самый) людей страны варит для рядового инспектора Скотланд–Ярда кофе. Эта ситуация даст Алисе сто очков вперед.

Лестрейд сделал над собой усилие, отвел глаза от обтянутой черным жилетом спины и принялся разглядывать паб. Некоторое время он не мог понять, что же его смущает, а потом сообразил. Тот был словно необжитой, безликий. На столах ни единой царапины. Полировка на стойке не потемнела от пролитого пива. Не было никакой атрибутики и разных занятных мелочей, обычных для среднего городского паба, который каждый день посещает куча людей. Хотя, конечно, кто сюда ходит. Доки, окраина. Это просто правительственное заведение для прикрытия.

– И как называется это место? – стремясь отделаться от тягостного чувства, охватившего его, спросил Лестрейд.

– «Страшная сказка».

– Что? О, ну… мило.

Майкрофт повернулся, поставил перед ним чашку кофе, отпил из своей.

– И что вас так удивляет? – одобрительно кивнув сам себе, спросил он. – Любое место способно стать и страшным, и сказочным. Вы не согласны?

– Ну, наверное, – пожал плечами Лестрейд, взял чашку и сделал глоток. Кофе не был похож на тот, который он пил обычно. Черный, очень крепкий, без сахара и почему-то с лимоном. Нет, в этом что-то было – горечь и кислота, смешиваясь, оттеняли друг друга.

– Довольно интересно, – сказал он, поставив чашку.

– Но вам не нравится, – приподнял бровь Майкрофт.

– Скажем так, мне по вкусу немного другой кофе, – улыбнулся Лестрейд. – Так почему «Страшная сказка»?

– Мне просто так захотелось, – пожал плечами Холмс, а инспектор недоверчиво хмыкнул. – Что?

– Такой ответ мог бы скорее дать Шерлок.

– Что ж, мы ведь братья.

– Ну да, ну да, – покивал инспектор и отпил еще кофе. Да, в этом сочетании определенно что-то было. – Так что же, мистер Холмс. Рассказывайте, в чем дело. Ведь вряд ли вы привезли меня сюда только для того, чтобы выпить кофе.

– Вы правы, – Майкрофт, вздохнув, отставил чашку и оперся локтями о стойку. – Инспектор, я надеюсь, что мне не нужно вам объяснять, что все происходящее совершенно секретно и разглашение… скажем так, не в ваших интересах.

– Я понимаю, – кивнул Лестрейд. Холмс внимательно взглянул на него и продолжил.

– Не так давно к нам поступила информация, что одна международная преступная группировка собирается перевезти в США… скажем так, некую вещь. Перевозка будет осуществляться через территорию Великобритании. На наше счастье, человек, перевозящий груз, оказался довольно сговорчив, и нам удалось с ним договориться. За определенную сумму он передаст эту вещь моему человеку, получит деньги и исчезнет.

– Он что, идиот? – недоверчиво спросил Лестрейд. – Ведь если это такая крупная ОПГ, то жить он будет недолго.

– Вероятно, он считает, что недолго и счастливо лучше, чем долго и нудно.

– Ну, если перевозку контрабанды можно считать нудным занятием, то да.

– В любом случае, это уже не наша с вами печаль, инспектор, – пожал плечами Майкрофт.

– Согласен, – кивнул инспектор. – Но я все еще не понимаю, какое ко всему этому имею отношение я.

– Вы – мой человек.

– Чего? – инспектор вздрогнул и расплескал кофе. Майкрофт Холмс тяжело вздохнул и протянул ему бумажное полотенце.

– Вы – мой человек, – терпеливо повторил он. – Для продавца, вы – член одной из преступных группировок Великобритании, которую, опять же для него, возглавляю я. Вы должны будете передать ему деньги и забрать груз.

– А что, своих людей вам недостаточно? Уж наверняка у вас есть кто угодно, способный сыграть что угодно. Мне же этого делать как-то не приходилось.

Майкрофт помолчал.

– Не спорю, такие люди у меня есть, – наконец, заговорил он. – Но дело в том, что, во-первых, нет никакой гарантии, что они не засветились во время какой–нибудь из предыдущих операций, а во-вторых, они и сами могут быть куплены. Инспектор, это чрезвычайно важная операция, и я должен быть абсолютно уверен в кандидате. Вы подходите как нельзя лучше: вы поразительно честны и у вас совершенно отсутствует воображение. Вы – никому неизвестный, рядовой инспектор Скотланд–Ярда, и притом замечательный профессионал. Кроме того, вы хорошо знакомы с преступным миром и сумеете вести себя как надо.

Лестрейд задумался. С одной стороны, он чувствовал себя оскорбленным. С другой, долгое сотрудничество с представителями семейства Холмс приучило его не принимать их слова близко к сердцу. У этих людей были весьма своеобразные представления о такте. Майкрофт Холмс был, несомненно, более приятен в общении, нежели Шерлок, но иногда и его высказывания приходилось пропускать мимо ушей. Поэтому инспектор решил не обижаться, а просто рассмеялся.

– О, мистер Холмс, – проговорил он, улыбаясь. – Уверен, что если я стану вести себя так, как большинство моих постоянных клиентов, вам это не понравится.

– Кто знает, – туманно заметил Майкрофт. Лестрейд и эти слова решил оставить без внимания.

– А я могу спросить?

– Можете.

– Что это за вещь?

– Не могу ответить на этот вопрос. Ради вашего же блага. Но поверьте, она весьма важна для политики
Британии.

– Не сомневаюсь, – буркнул Лестрейд. – А почему вы не попросили Шерлока? Уж он бы с удовольствием сыграл эту роль.

Майкрофт покачал головой.

– Мой брат не слишком любит меня, инспектор. По-крайней мере, недостаточно для того, чтобы не воспользоваться ситуацией. Вы можете себе представить, что будет, если он вдруг увлечется и станет рассказывать посреднику обо всех совершенным тем преступлениях? Да он раскроется и провалит всю операцию. И, предупреждая ваш вопрос, доктора Уотсона я тоже попросить не могу. Потому что а) в нем слишком очевиден честный вояка, и б) мне совершенно не улыбается закончить свои дни на Северном полюсе в окружении пингвинов, если с ним что-то случится.

– Пингвины водятся только на Южном, – машинально поправил Холмса полицейский.

– Да? Ну, тогда там, – покладисто согласился Майкрофт. – Как видите, мне нужны именно вы.

– Что ж, наверное, я должен быть польщен, – пожал плечами Лестрейд. – Но все равно не могу поверить, что у вас не нашлось никого лучше.

– Я уже привел вам аргументы, в связи с которыми остановил свое внимание на вас.

– А вы знаете, что некоторые из них вовсе не льстят моему самолюбию? – нейтрально заметил инспектор. Майкрофт пристально уставился на него. Глаза у него стали точь-в-точь как у Шерлока, когда он решал какую-нибудь сложную задачу или принимал важное решение.

– Инспектор, в случае удачного завершения операции, я обещаю вам сколько угодно лести с моей стороны. Главное, выполняйте все четко и точно.

– Заманчиво, – снова улыбнулся Лестрейд. Настроение почему-то вновь стало отличным. Такое с ним иногда бывало – чувство, что все будет замечательно, какая-то твердая внутренняя уверенность. Он не мог понять, почему сейчас ему кажется, что эта уверенность связана с Майкрофтом Холмсом, и решил не задумываться об этом. Сейчас были дела поважнее.

– Что же, давайте вернемся к вашей операции. Где состоится передача?

– На Уэмбли.

– Где? – если бы инспектор уже не разлил свой кофе, то сейчас это точно случилось бы. – Но почему? Разве всякие тайные операции не должны проводиться под покровом ночи, где–нибудь на окраине и подальше от чужих глаз.

– Вот как раз чужие глаза нам и нужны, – возразил Майкрофт. – И как можно больше. В толпе куда проще спрятаться и наш посредник будет чувствовать себя увереннее.

– А вдруг теракт?

– О, он не камикадзе, поверьте.

– А вдруг кто-то другой?

– Инспектор, неужели вы думаете, что я допущу, чтобы случайность в виде какого–то шахида закралась в мой план? Подключено Антитеррористическое подразделение.

– О, ну конечно, как я не подумал, – пробормотал Лестрейд. – Несчастные шахиды скорее всего будут дрожать в этот день где-нибудь под одеялами, не смея и носа высунуть на улицу. Впрочем, это не так уж и плохо. Хорошо, – он хлопнул ладонями по стойке, – я хочу услышать все подробности. Да-да, – он поймал взгляд Майкрофта. – Я понимаю, что вы сообщите мне только то, что посчитаете нужным. Но надеюсь, что информации будет достаточно, чтобы тщательно разработать операцию.

– Разработкой занимаются лучшие специалисты, – заметил Холмс.

– И что? Я привык все прорабатывать сам, – ершисто заметил Лестрейд. – Вам это хорошо должно быть известно. У вас ведь есть мое досье. Так что, будьте добры, мистер Холмс, поделитесь информацией.

Майкрофт немного помолчал, затем пожал плечами с таким видом, что инспектор чуть было не поднялся и не ушел. Остановила его только улыбка собеседника. В ней не было ни насмешки, ни превосходства, только согласие.

– Итак, – заговорил Холмс. – Передача груза состоится первого марта на стадионе Уэмбли, во время матча Манчестер Юнайтед – Тоттенхэм Хотспурс.

– Вы выбрали для этого финал Кубка Лиги? – удивился Лестрейд. – Да вы хоть представляете себе, сколько там будет народу?

– Определенно не больше, чем на Уайт Харт Лейн во время дерби, – ответил Майкрофт и чуть покраснел, увидев удивление на лице инспектора. – Что?

– Не думал, что вас интересует такая приземленная игра как футбол, – сказал Лестрейд. Румянец на щеках Холмса стал ярче.

– Как видите, ничто человеческое мне не чуждо, – нарочито спокойно пожал плечами он.

– И за кого же вы болеете? – с любопытством спросил инспектор. Просто невозможно было удержаться. Ну не мог он себе вообразить Майкрофта-фана, прыгающего от восторга, празднующего победу любимой команды или заливающего горе после ее проигрыша. А уж если представить его в цветах команды… Лестрейд сглотнул и понял, что ответа так и не получил. – Так что же, мистер Холмс? Не бойтесь, я никому не выдам вашу тайну. Даже Шерлоку.

Майкрофт фыркнул, словно не мог сдержать смех.

– Что, Шерлок об этом знает? – удивился инспектор.

– Учитывая то, что я болею за свою команду с семи лет, было бы странно, если бы мой брат об этом не знал. Увы, в пику мне, он болеет за наших противников.

– Понимаю, – кивнул Лестрейд. – Вечное противостояние. Я надеюсь, что на результаты игр вы не влияете? Нет-нет, молчите, я не уверен, что хочу знать правду. Сердце старого болельщика Тоттенхэма этого не выдержит, – он помолчал, – Так вы раскроете тайну?

– Может быть, после завершения дела, – усмехнулся Майкрофт.

Если бы инспектор хуже знал старшего Холмса, он бы подумал, что тот с ним сейчас кокетничает. Но ведь этого не могло быть. Поэтому инспектор просто снова кивнул. Хотя любопытство и продолжало его грызть. Мало кому удается узнать небольшие тайны обычной, человеческой жизни Холмсов. Вот как было, например, с блинчиками доктора Уотсона, которые, как оказалось, очень любит Шерлок. Настолько любит, что теперь его куда легче контролировать. Достаточно намекнуть Джону, что его сосед уже всех достал - и вуаля: тот мчится домой печь очередную партию. Шерлок ругается, но тащится за ним словно на буксире. Правда, есть их в одиночестве он отказывается, и Джон в последнее время стал жаловаться, что поправился, его тошнит от блинчиков и он больше не намерен жертвовать собой ради общества. Но с ним можно будет договориться. В конце концов, подбросить Шерлоку пару хлопотных дел. Кому как не Джону знать, что активные физические нагрузки способствуют снижению веса. Побегает за своей персональной катастрофой, да и придет в норму.

– Значит, финал Кубка, – проговорил он. – А передача, вероятно, состоится в одном из VIP-залов?

– Нет, – покачал головой Холмс. – На трибуне.

– В гуще беснующихся болельщиков? – не поверил своим ушам инспектор. – Да вы… да–да, я понял, вы отлично знаете, что будет происходить на трибунах. Но может все-таки стоит выбрать более спокойное место?

– Вы чего-то опасаетесь, инспектор?

– Представьте себе, да. Я опасаюсь, что на трибуне может начаться стрельба. И что все это почти стотысячное стадо передавит друг друга в попытках спастись. Вас это не пугает? Хм, я так понимаю, что нет, – пробормотал он, увидев странное выражение лица Майкрофта.

– Не стоит так переживать, Грегори. Вы позволите мне вас так называть? – инспектор пожал плечами, – Так вот. Не переживайте, все под контролем. Под моим жестким контролем. Вы же мне доверяете? – Холмс в упор уставился на инспектора, и продолжил только после того как дождался неловкого кивка. – Хорошо. Ваша задача проста – приходите на стадион, занимаете свое место, дожидаетесь нужного человека, осуществляете обмен, уходите.

– А досмотреть игру можно? – сорвалось с языка инспектора прежде, чем он успел подумать. – Ну, то есть… Вы же понимаете…

– Понимаю, – серьезно кивнул Майкрофт. – Не беспокойтесь. Уверен, что до серии пенальти он точно не появится. Он не любит футбол.

Последняя фраза была произнесена столь пренебрежительным тоном, что восхищенный Лестрейд не сразу осознал смысл предыдущей.

– Что? Майкрофт… Так вы уже знаете результат игры? Зачем вы мне сказали? – простонал он.

– Сказал что? – поднял брови тот. – Я просто уверен в настрое команд, Грегори. Зрелище будет весьма увлекательное. Еще кофе?

Совершенно сбитый с толку инспектор машинально кивнул.

Похоже, Майкрофту очень долго не удавалось опробовать кофемашину, установленную в пабе, и теперь он решил отыграться на инспекторе. Какого кофе он в тот день только не выпил – от обычного черного до изысканного по-венски. Каждая чашка сопровождалась непонятным инспектору взглядом. Впрочем, к чести Холмса, он не забыл и о еде. Точно в обеденное время в дверь вошел неприметной внешности молодой человек, с коробками в руках. Уже готовый забулькать от избытка жидкости инспектор ужасно ему обрадовался. А после еды его отвезли домой. В любой другой день он бы завалился спать, используя так внезапно выпавший выходной, чтобы отдохнуть, но сейчас высокая концентрация кофеина в крови сделала бы эту попытку бесполезной. Поэтому он сел и еще раз вдумчиво продумал каждый шаг операции. Нет, вне всякого сомнения, он доверял Майкрофту и его людям, но ведь тот сам сказал, что кто-то из них может быть куплен. Так что никогда не помешает подстраховаться.

В следующие несколько дней они с Майкрофтом почти не встречались и из квартиры Лестрейд не выходил. Все тот же – хотя, может, и другой – неприметный человек привозил ему еду. На вопросы он не отвечал. С работы тоже никто не звонил. Инспектор бродил по квартире, попробовал было смотреть телевизор, но тут же выключил. Мысли все также крутились вокруг предстоящего дела. Не то что бы он переживал, конечно. В конце концов, он профессионал и пережил много операций под прикрытием. С другой стороны, он никогда не участвовал в операции такого уровня. Что будет, если он ее провалит? Мало того, что его собственная карьера закончится раз и навсегда, но он еще и Майкрофта подведет. У инспектора отчего-то сильно задрожали руки, и он крепко сжал их, пытаясь успокоиться. Нет, надо было отказаться. А может еще не поздно? Он протянул руку к телефону и тут же отдернул ее. Выставить себя дураком и трусом перед этим человеком он не мог. Но если он его подведет?

В дверь вдруг позвонили. Инспектор вздрогнул, чувствуя, как заколотилось сердце, и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Затем встал и пошел открывать.

– Мистер Холмс, – проговорил он, увидев на пороге высокую фигуру и отметив про себя, что тот снова притащил кофе. На этот раз, судя по картонным стаканам, из какой-то кафешки.

– Майкрофт, – поправил его гость и протянул ему один из стаканов. – Мы же договорились.

Лестрейд машинально кивнул, принял предложенное и отступил назад, впуская Холмса в квартиру. Тот уверенно, словно бывал здесь каждый день, прошел в гостиную и уселся в кресло, отпил из своего стакана.

– Садитесь, инспектор. И пейте. А то у вас такой вид, словно вы не спали сутки.

Тот покорно сделал глоток и прикрыл глаза от удовольствия. Его любимый, в меру сладкий кофе с французской ванилью. То, что надо. Майкрофт внимательно следил за выражением его лица.

– Похоже, на этот раз я угадал, – удовлетворенно заметил он. – Отлично. Одной маленькой тайной меньше.

– Вы что, тренируете на мне свою дедукцию? – Лестрейд хотел возмутиться, но и сам услышал, насколько вяло и неубедительно прозвучал его голос. Заметил это и Майкрофт. Он внимательно посмотрел на сидящего напротив, вздохнул и поставил на столик стакан с кофе.

– В чем дело, Грегори? Что случилось? Кто-то на вас вышел?

– Что? – встрепенулся Лестрейд. – Нет, вовсе нет. А что, это было возможно? – нахмурился он, – и вы не сочли нужным меня предупредить?

– Я не хотел волновать вас еще сильнее, поэтому просто сделал все возможное для вашей охраны, – ответил Майкрофт. – Но как понимаю, этого оказалось недостаточно. Так кто же вам угрожал?

– Никто, – покачал головой инспектор и откинулся на спинку кресла. Майкрофт недоверчиво смотрел на него. – Да никто, никто, не волнуйтесь. Просто… – он замялся, но все же продолжил, – я сомневаюсь в том, что я тот, кто вам нужен для этого дела. Да-да, я слышал все аргументы, что вы приводили в мою пользу, но что если я не справлюсь. Это операция, результат которой, как я понимаю, может серьезно повлиять на политику Британии. Я никогда не участвовал ни в чем, настолько серьезном. И я не уверен, что вам стоит связываться с кем-то, кто может провалить все дело и разрушить вашу карьеру.

Майкрофт помолчал.

– Значит, вы переживаете за мою карьеру, – наконец, сказал он. – Как мило с вашей стороны.

Лестрейд пожал плечами.

– И за нее в том числе, – кивнул он. – Но еще я переживаю за дело. Очень не хотелось бы облажаться.

– Значит, сделайте все, чтобы этого не случилось, – жестко приговорил Майкрофт. – Я не знаю, что на вас вдруг нашло, но на уговоры у меня времени нет. Первое марта завтра, и я, даже если бы и хотел, не смог бы найти другого подходящего человека так быстро. Нет, Грегори, вы в деле. Так что соберитесь и перестаньте жевать сопли.

– Ладно, – покладисто согласился Лестрейд, которому вдруг, совершенно необъяснимым образом, полегчало, и он улыбнулся. – Но только потому, что вы обещали сказать, за кого болеете.

– Вот и хорошо, – кивнул Холмс. – А теперь пейте свой кофе.

Они еще раз проговорили план, а потом поужинали тем, что через несколько минут после звонка Холмса доставил очередной неприметный молодой человек.

– Отличное обслуживание. В работе на правительство есть свои преимущества, – заметил Лестрейд после, доставая сигареты. Дома он позволял себе немного расслабиться. Да и вытяжка на кухне стояла хорошая.

Майкрофт согласно кивнул и настороженно принюхался.

– Не трава, не волнуйся, – заметил инспектор. Очевидно, и период его тайного увлечения расслабляющими и расширяющими сознание веществами не выпал из поля зрения тайных служб. Впрочем, было бы удивительно, если бы это произошло. Он прикурил и с наслаждением затянулся.

– Отлично, – сероватый дым быстро втягивался во включенную вытяжку. – Жаль, что такое удовольствие так сильно ограничено.

– Вообще-то, это вредно, вот хоть у Уотсона спроси, – заметил Майкрофт и вытянул из пачки Лестрейда сигарету. Наверное, сказались несколько порций виски, выпитых за ужином, но инспектора это не удивило. Он, совершенно спокойно, протянул Холмсу зажигалку и смотрел, как тот закуривает, жадно затягивается.

– Но успокаивает.

– Это точно, – согласился Лестрейд и снова затянулся.

Ему было странно сидеть на своей скромной кухне, курить в компании одного из самых влиятельных людей страны и чувствовать себя при этом совершенно уверенно, словно так и надо. И он даже не вздрогнул, когда Майкрофт, затушив в раковине недокуренную сигарету, потянулся к нему и крепко поцеловал. И Лестрейд уже сам, без лишних слов, прижал к себе этого невозможного человека с удивительными глазами и ответил. В спальне они оказались, по его ощущениям, почти мгновенно, а уж по скорости раздевания партнера точно поставили мировой рекорд. Наверное, все произошло слишком быстро и им следовало бы, как это говорится, «узнать друг друга поближе», но думать об этом ни одному, ни другому не хотелось. Хотелось другого – чувствовать отзывчивое тело под руками, теплые губы на своих, хотелось слышать прерывистые стоны и невнятные слова, в которых не было проку, потому что оба понимали друг друга еще до того, как пробовали что-то сказать. Да, наверное, все было слишком рано, и обоим стоило бы хорошенько подумать, но иногда все это лишнее и, кажется, у них был именно этот случай.

Так что серое утро первого марта началось для Майкрофта Холмса и Грегори Лестрейда в одной постели. Причем первый, совершенно не стесняясь, захватил большую часть кровати и все одеяло. В результате инспектор проснулся от холода, мгновенно вспомнил, что вечером забыл включить отопление, бодро проскакал на кухню, чтобы исправить это упущение, и только стоя под горячими струями душа, вспомнил, с кем провел эту ночь. Душ сразу показался недостаточно горячим, по спине побежали мурашки. Он машинально добавил горячей воды и уставился в покрытую испариной стену. Сам факт секса с мужчиной нисколько его не смутил. Тем более что этот мужчина совершенно точно не возражал, и даже выказал инициативу. Но что же будет дальше?

– Ты что, решил свариться? – хаотичный поток его мыслей прервал Майкрофт Холмс, весьма бесцеремонно ввалившийся в кабинку и прикрутивший кипяток до нормальной температуры. Инспектор вздрогнул и повернулся, и снова вздрогнул. От удивления. Майкрофт Холмс – человек – ледяная глыба – улыбался. Как самый обычный человек – тепло и спокойно.

– Нет, я… – он откашлялся и продолжил. – Замерз и решил согреться.

– О, извини, – Холмс покраснел. – У меня действительно есть привычка перетягивать на себя одеяло. Наверное, стоило предупредить тебя заранее.

Он натянул на лицо забавную, извиняющуюся гримаску, и Лестрейд, не удержавшись, рассмеялся. Ему до сих пор не верилось, что все произошедшее реально. Впрочем, уверенные руки на обнаженной коже и твердые губы убедили его довольно быстро. Домывались они вместе. Пили кофе тоже. И все было уютно и словно бы привычно. И у дверей, провожая Майкрофта, полицейский поймал себя на мысли, что кивает ему на прощание так, словно делает это каждый день вот уже много лет.

Он запер за ним дверь и прислонился к стене. Все случившееся абсолютно точно стоило самого серьезного обдумывания, но заниматься этим было лень. Как и думать о том, что сегодня ночью в его постели побывало тайное правительство Британии. Вовсе нет. Просто человек (приятное, кстати, открытие, о котором он больше никому не скажет), с которым ему было хорошо. А все прочее пусть разрешится как-нибудь само. Будет ли эта ночь единственной или последуют еще и еще, Лестрейд не знал и гадать не собирался. В любом случае, это зависит не только от него.

В его же обязанности входит четкое и правильное выполнение всех инструкций по сегодняшнему делу. Он оттолкнулся от стены и пошел собираться.

Судьбоносный, во всех отношениях, матч начинался в три часа, но Лестрейд вышел раньше, по опыту зная, что пробиться через толпу на Уэмбли будет непросто. А быть на своем месте хотелось во время. Во-первых, кто его знает, этого связного, может он все–таки явится к началу. А во-вторых, очень уж интересная предстояла игра.

Вагоны в метро были битком набиты болельщиками и Лестрейд, как профессионал хоть и должен был сохранять трезвую голову, не смог не поддаться их безумию. Бело–синие цвета его одежды мгновенно привлекли к нему внимание, и спустя пару минут он оказался в компании фанов Тоттенхэма. Вдруг оказалось, что орать на все метро гимн любимой команды также хорошо, как в детстве. Так что на стадион инспектор попал в боевом настроении.

Уэмбли был заполнен почти полностью. Фаны обеих команд еще не безумствовали, но по висящему в воздухе напряжению чувствовалось, что до этого момента осталось недолго. Протиснувшись на свое место, Лестрейд быстро огляделся, но, то ли его профессиональное чутье крепко спало, то ли вокруг действительно не было никого подозрительного. Что ж, теперь, выполняя распоряжение Майкрофта, оставалось только ждать.

Когда началась игра, Лестрейд даже на миг забыл, по какой в действительности причине он здесь находится. Он любил футбол и болел за Тоттенхэм Хотспур с тех самых пор, как впервые побывал на Уайт Харт Лейн вместе с дедом. И, конечно, он ни за что бы не присутствовал здесь сейчас, если бы не Майкрофт Холмс. Работа без выходных не слишком располагала к планированию походов на стадион. Так что при другом раскладе, максимум, на что он мог бы рассчитывать – банка пива и просмотр матча по телевизору. И это еще был не самый плохой вариант. Поэтому сейчас он просто наслаждался, пользуясь случаем.

Но по сторонам тоже смотреть не забывал. Кто может оказаться этим контрабандистом? Тот пожилой мужчина с большим пивным животом? Или, может, этот молодой парень? А, может, вообще вот эта беременная девушка? Особенно, если предположить, что… Нет. Полицейский потряс головой и решил не бросаться в крайности. Пусть даже девушка и слишком весело подпрыгивала, как для глубоко беременной. Нет, это не женщина. Майкрофт ясно дал понять, что курьером будет мужчина. Что, впрочем, логично, если груз тяжелый. Эх, знать бы, что ему должны передать, проще было бы вычислить нужного человека. А, может, и нет. Это «что-то» может быть и маленьким, помещающимся, например, за пазуху или в лифчик особо объемной дамы. Вот как, например, той что размахивает руками справа от него. Лестрейд попробовал незаметно скосить глаза и проверить свою догадку.

– Куда пялишься, красавчик, – неожиданно проорала дама ему прямо в ухо.

– На поле, – не растерялся он. В ответ женщина хлопнула его по плечу и тут же что–то заорала соседу с другой стороны. Лестрейд снова обратил внимание на поле. Ясно. Пас Модрича не достиг цели. Черт, ну что он, косоногий, что ли?

Перерыв наступил так неправдоподобно быстро, что Лестрейд даже застонал от разочарования – удовольствие хотелось растянуть. Но и дело забывать не следовало. Все пятнадцать минут он высматривал в толпе кого-нибудь, кто хоть отдаленно бы затронул его полицейское чутье. Конечно, будь он новичком или люби вместо футбола, например, крикет, он мгновенно бы арестовал здесь каждого второго, просто за один внешний вид. В общем, подходящая личность так и не нашлась. Зато у соседки обнаружился вполне приличный джин во фляжке. После небольшого колебания инспектор сделал глоток. Все–таки начало марта, холодно.

Шум в голове Лестрейд сначала списал на отвычку от такого большого количества орущих людей. Потом он почувствовал, что его довольно бесцеремонно обшаривают чьи-то руки. Попробовал было сопротивляться, но тело не слушалось.

– Ну-ка, ну-ка, пропустите, дайте пройти, – слышал он словно сквозь вату, – не видите, что ли, человеку плохо.

Кто-то, обхватив его за талию, тащил его вниз по ступенькам. Почему-то было тяжело дышать, а когда
его, словно тюк, сгрузили в машину, Лестрейд окончательно вырубился.

«Да, не стоило мне вчера так напиваться. Похоже, мы вчера выиграли», – было его первой мыслью, когда он открыл глаза.

«Где я?», – была вторая, но она быстро растворилась в третьей. – «Буфера».

И действительно, над ним склонилась та самая женщина, с глубоким декольте, что сидела с ним рядом на стадионе и которая поила его джином из фляжки. Черт, как он мог так глупо попасться. Провалил все дело, подставил Майкрофта…

– Ну что, пришел в себя? – хмуро поинтересовался кто-то невидимый позади женщины. Та внимательно глянула на инспектора.

– Похоже, да.

– Где я? – озвучить Лестрейд решил свою вторую мысль.

– В надежном месте, – снова заговорил мужчина.

– Кто вы и что вам нужно?

– Насколько я понимаю, вы связной мистера Хоррора, – вместо ответа на вопрос сказал его собеседник.

Миг Лестрейд удивленно хлопал глазами, но потом сообразил, что речь, по всей видимости, идет о Майкрофте.

– Ну, а раз знаете, то какого черта вытворяете, – грубо поинтересовался он, пытаясь, тем временем, ослабить стягивающий запястья скотч.

– Не дергайся, – тут же врезали ему под ребра, заставив скорчиться и хватать ртом воздух. – Мы знаем, что ты профессионал, но и мы не пальцем деланные.

– Не похоже, – сквозь зубы процедил Лестрейд и тут же получил еще один тычок под ребра. – Ладно–ладно. Я понял, вы крутые ребята. Но что вам от меня надо?

– Денег.

– У меня их нет.

– Не пудри нам мозги, – взвизгнула женщина. – Ты работаешь на такую организацию, явно не последний в ней человек и у тебя нет денег?

– Ну, сколько-то есть, конечно, – стараясь выглядеть спокойным, проговорил Лестрейд. – Но о какой конкретно сумме идет речь?

– Пятьдесят миллионов.

От удивления полицейский сначала забыл как дышать, а потом от всей души расхохотался. Похитители переглянулись.

– Ну, шутники, – еще всхлипывая от смеха проговорил Лестрейд. – Так. Я вижу для нас всех один вариант – отдаете то, что нужно нам, забираете деньги и валите на все четыре стороны.

– Не-ет, – женщина резко нагнулась к нему и уставилась прямо в глаза. – Эта мелочевка, которую нам пообещали за клише, не стоит усилий. А вот ты стоишь.

– Да с чего ты это взяла? – выкрикнул инспектор, приподнимаясь на связанных руках. От одной мысли, что их с Майкрофтом отношения стали кому-то известны, продирал мороз. Не от стыда. А от того, что это означало, что их подслушивали, и вся операция провалена с самого начала.

«Так. Но отчего тогда она называет его не настоящим именем? Похоже, еще не все потеряно».

– Мистер Хоррор бы не прислал пешку, – подтвердила его мысли женщина. – Ты его правая рука, не меньше. А, значит, и стоишь дорого.

– Да не станет он платить. Ты, видать, совсем плохо знаешь моего начальника, – криво усмехнулся Лестрейд. – Хоть по кускам меня ему пошли, все равно денег не получишь. Незаменимых нет, слыхала?

Похитительница почти нежно улыбнулась и присела рядом с ним. Проверила скотч на запястьях, который инспектор старался незаметно растянуть, и намотала поверх новый слой.

– Ты не волнуйся, мы и по кускам можем. Вот не получим денег и займемся этим. Развлечемся.

Лестрейд нервно сглотнул.

– Ты сумасшедшая.

– Нет, что ты. Я просто хочу спокойной жизни и ради этого сделаю все. А твой хозяин мне в этом поможет.

Она встала и направилась к выходу, махнув рукой ожидавшему ее мужчине. Через миг дверь за ними закрылась, щелкнул, закрываясь, замок.

– Мда, – негромко проговорил Лестрейд, уставившись в потолок. – Психи. Надо как-то отсюда выбираться.

Похитители настроены серьезно. Значит, надо спешить. Инспектор снова и снова пытался растянуть скотч на запястьях и, наконец, это ему удалось. Он сел, срывая с кистей остатки ленты, затем освободил ноги и поднялся. Теперь нужно выбраться из этой комнаты. Дверь была заперта, выбить ее не представлялось возможным, да и шума от этого было бы слишком много. Лестрейд похлопал себя по карманам и отметил, что карту, на которую были переведены деньги за груз – как выяснилось теперь, клише – его похитители забрали. Значит, если они попытаются ее обналичить… Хотя нет, не попытаются. Они же хотят получить намного больше за его голову и не станут подставляться.

Похоже, перед тем как связать, его хорошенько обыскали. Потому, что в карманах он не нашел даже завалящего клочка бумаги. Оставалось последнее средство – дождаться, пока кто-нибудь из похитителей вернется, и напасть на него. Лестрейд снова уселся на свою койку и, как мог, аккуратно намотал скотч обратно на лодыжки и запястья. Конечно, этот маскарад мог обмануть лишь на расстоянии, но оставалось уповать только на это, а также на то, что в комнате, где его держали, не было окон, а свет похитители, похоже, посчитали для него слишком большой роскошью. Главным теперь было не уснуть. Впрочем, в крови у него сейчас было столько адреналина, что это ему не грозило.

Но похитители не торопились. То ли вели переговоры о выкупе, то ли что-то их отвлекло. В конце концов, инспектору стало казаться, что прошли уже часы. Усилием воли он заставлял себя лежать и не поддаваться панике.

Наконец, он услышал шаги. В скважине повернулся ключ, дверь отворилась. Инспектор заморгал ослепшими на миг глазами, но тут же узнал свою похитительницу.

– Что ж, дело сделано, – радостно заявила она с порога. – Деньги будут заплачены.

– Что?

– О да, – усмехнулась она. – Твой хозяин велел передать тебе, что в этом не было необходимости, и если ты хотел денег, то вы вполне могли решить эту проблему иначе. Да, кстати, похоже, он расстроился. С чего бы это?

– Что? – снова повторил Лестрейд. Он уже понимал, что именно сделали эти двое, но никак не мог вместить это понимание в свой мозг. – Что ты ему сказала, дрянь?!

– О, ничего особенного. Просто сказала, что звоню по поручению мистера Ингерда, который желает получить 50 миллионов фунтов на некий безопасный счет в швейцарском банке, иначе кое-что, переданное ему на стадионе Уэмбли, отправится дальше, в США.

Лестрейд прикусил губу. Мог ли Майкрофт в это поверить? Он не так уж и хорошо успел узнать старшего Холмса, но было ясно, что доверие не является сильной стороной членов этой семьи. Поверил бы он сам, окажись на его месте? Скорее всего, да. Значит… значит, надо что-то делать. И поскорее. О том, почему так болезненно думать о том, что Майкрофт мог решить, что он мог его предать, он поразмыслит позже. Сейчас нужно выбраться.

– Что-то ты слишком спокоен, как для будущего трупа, – заметила женщина.

– А ты что, вдруг за меня переживать стала? – прищурился полицейский. – Получишь деньги, свалишь из страны и все. Какое тебе до меня дело?

– Ты прав, никакого, – согласно кивнула женщина и повернулась, чтобы уйти.

– Эй, – окликнул ее Лестрейд. – Так, может, развяжешь меня? Все равно мне никуда не деться.

– Ну да, конечно.

– Да ладно тебе. У меня уже все тело затекло, – как можно жалобнее взмолился инспектор, в общем не слишком рассчитывая на удачу.

Женщина замялась, потом вздохнула и приблизилась к койке. В тот же миг, Лестрейд, извернувшись, бросился на нее, зажимая ладонью рот, не давая вдохнуть. Но ему удалось лишь слегка придушить ее. Потому что, будто что-то почувствовав, из-за двери показался ее немногословный подельник. Мигом оценив ситуацию, он достал из-за пояса пистолет и направил его на полицейского. Тому ничего не оставалось, кроме как отпустить женщину и, подняв ладони, сесть обратно на койку.

– Вот, значит, как, – его несостоявшаяся заложница потерла шею и с любопытством взглянула на Лестрейда. – Ты у нас с фантазией, оказывается. Что же, придется уменьшить твою прыть. Майк, – кинула она сообщнику. Тот сунул руку в карман и вытащил из него шприц.

– Эй, ты чего это? – занервничал инспектор. – Не надо никаких уколов.

– А мне кажется иначе, – усмехнулась женщина. – Давай, Майк.

Они вдвоем навалились на Лестрейда. Тот сопротивлялся изо всех сил, но Майк был куда сильнее его и, получив несколько ударов под ребра, инспектор уже мог только хватать ртом воздух и бессильно наблюдать, как игла входит под кожу.

Следующие несколько дней все повторялось снова и снова. С той лишь разницей, что после третьего укола Лестрейд уже не сопротивлялся. Он прекрасно понимал, что его на что-то подсаживают, если уже не, но сделать ничего не мог. А спустя еще какое-то время (теперь он уже не различал дней, минут, лет) он даже стал радоваться своему забытью. Потому что в нем было нестрашно, в отличие от той темноты, в которой он иногда приходил в себя и выл от страха, бился о стены, не понимая, где находится. А потом забытье наступало снова, и в нем было хорошо, спокойно. Там был Майкрофт. Лестрейд откуда-то знал, что он очень сильно виноват перед Холмсом, и каждый раз пытался извиниться, объяснить что-то, что уже и сам не помнил. Помнил только, что это очень важно.

А потом пришел свет. Он был ярким, резким, бил по глазам так сильно, что Лестрейд съежился у стенки, закрывая лицо руками. Кто-то присел рядом с ним. Кто-то очень знакомый. Он внимательно вглядывался в него, но узнать никак не мог. Этот кто-то осмотрел его глаза, руки и вылетел прочь так быстро, что только полы пальто взметнулись. Лестрейд вздохнул. От посетителя осталось смутное чувство раздражения. Теперь должен был наступить покой. Он прикрыл глаза и приготовился провалиться в темноту, но тут снова раздались чьи-то торопливые шаги. Ему не хотелось смотреть на вошедшего, но тот был очень настойчив – хлопал его по щекам, теребил за руки, пока инспектору это не надоело и он, недовольно сопя, не открыл глаза. И сразу подумал, что просто проснулся внутри своего сна. А как иначе объяснить, что перед ним, присев на корточки, сидел Майкрофт. В своем идеальном костюме, в брюках со стрелками, о которые можно обрезаться. Лестрейд моргнул, протянул руку и дрожащими пальцами коснулся лица видения. Оно было теплым, гладким и почему-то мокрым. Это было неправильно. Но у Лестрейда не было сил разбираться, почему, и он просто улыбнулся, снова закрывая глаза. О важном можно будет спросить и позже.

Как оказалось, это самое «позже» наступило для него только через две недели, когда врачам наконец-то удалось полностью вывести из его организма все то, чем несколько дней накачивали его похитители. Если бы не усилия Шерлока, во время обнаружившего место, где они скрывались, вряд ли бы Лестрейд еще когда-нибудь пришел в себя в настоящей реальности.

– Тебе крупно повезло, ты знаешь? – знакомый голос заставил инспектора открыть глаза. – Еще бы немного и…

Голос прервался. Лестрейд повернул голову и взглянул на стоящего рядом с его постелью человека. Строгий костюм, зонт, который даже внешне выглядел так, будто стоил десять годовых зарплат полицейского, и беспокойство, которое прорывалось даже через обычную бесстрастную маску.

– Сядь, – прохрипел он, и Майкрофт послушно опустился на стул. – Рассказывай.

– Да не о чем особо рассказывать, – пожал плечами Холмс. – Твоих похитителей мы вычислили быстро, помогли камеры на стадионе. Основной проблемой стало понять, где они держат тебя. Звонок, с якобы твоим требованием денег, отследить не удалось. Пришлось обратиться к Шерлоку.

– Да, мне показалось, – Лестрейд напрягся, вспоминая, – что я видел его там.

– Он там и был, – кивнул Майкрофт. – И он, и Джон. Все-таки наш доктор отлично стреляет. Надо будет попросить Санту положить ему в чулок боеприпасы. Пригодятся.

Инспектор хрипло рассмеялся. В палате повисло молчание.

– Спасибо, – наконец, проговорил Лестрейд.

– С этим не ко мне, – покачал головой Майкрофт и стиснул ручку своего элегантного зонта. – Я… мне надо идти. Вы поправляйтесь, инспектор.

Он поднялся и так быстро вышел из палаты, что полицейский не успел ничего сказать. Больше за все те две недели, что он находился в больнице, Майкрофт Холмс не приходил. Шерлок и Джон навещали Лестрейда еще несколько раз, но спрашивать их он ни о чем не стал. Наконец, его выписали. Квартира, в которой он не был почти месяц, казалась холодной и заброшенной, оставаться в ней совершенно не хотелось. Конечно, врачи сказали, что ему необходимо отдохнуть, но здесь он сможет только сойти с ума.

На улице было серо, клубился туман, и машины ехали с включенными фарами, напоминая странных, сказочных существ. Сам не зная зачем, Лестрейд остановил такси и даже дал водителю какой-то адрес.

– Сэр, приехали, – голос таксиста вырвал его из зыбких мыслей. Разглядев, куда его привезли, Лестрейд только глухо застонал и ткнулся лбом в стекло. Первой его мыслью было попросить ехать обратно. Второй - «А какого, собственно, черта?». Он расплатился, вышел из машины, некоторое время глядел на старые краны, а потом засунул замерзшие руки глубже в карманы пальто и побрел вперед.

Профессиональная память не подвела его, и вскоре он уже стоял у того самого, безликого, ничем не отличающегося от остальных, сарая. Наверное, он бы просто постоял здесь и ушел, но из-под двери пробивалась тонкая полоска света. Страшная сказка, значит? На Лестрейда вдруг напало такое бешенство, что он был вынужден, сжав кулаки, сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не разнести тонкую дверь. Спустя пару минут он поднял руку и негромко постучал. Внутри что-то упало и разбилось, раздалось чертыхание, а потом быстрые шаги.

– Так и знал, что ты здесь, – инспектор отодвинул с порога Майкрофта и прошел внутрь, стягивая шарф, расстегивая пальто. – Кофе нальешь?

Холмс пожал плечами, закрыв дверь, направился к стойке.

– Тебе уже можно? – негромко спросил он.

– Мне теперь можно все, – ответил Лестрейд, садясь на высокий стул. Майкрофт еще раз пожал плечами, а потом поставил перед ним чашку. Черный, с лимоном. Все как в первый раз.

– Я бы предложил сделать вид, что ничего не было, – начал инспектор, крутя чашку на блюдце и не делая ни глотка. – Но не буду этого делать.

– Почему? – Майкрофт стоял к нему спиной, но, похоже, совершенно забыл о зеркальной витрине, в которой Лестрейд отлично мог его видеть. Впрочем, информации это не добавляло, лицо Холмса было непроницаемо. – Между нами не было ничего особенного. К тому же я подверг тебя опасности. Не стоит продолжать все это.

– А я хочу, – твердо ответил Лестрейд.

– А я нет, – по-детски возразил Майкрофт, и Грегори улыбнулся.

– Да, конечно. Именно так я и понял, – согласился он. – Именно поэтому ты сидишь сейчас здесь, вместо того, чтобы заниматься каким-нибудь особо интересным переворотом где-нибудь в Зимбабве.

– Я отдыхаю, – возразил Холмс и, наконец, обернулся, поднял голову, глядя в глаза инспектору. – А моя работа… Как ты успел понять, она слишком опасна, чтобы я мог кого-то держать рядом с собой.

– Держать рядом с собой можно животное, – заметил Лестрейд. – А я хочу просто быть с тобой.

– Нет, – покачал головой Майкрофт.

– Да, – возразил Грегори. – Я знаю все аргументы, которые ты можешь привести в пользу своих слов. Мне они неважны. Когда я был… там, – он неловко взмахнул рукой, проливая кофе. Майкрофт машинально протянул ему полотенце. – Так вот. Там, в своих снах, я все время был с тобой – разговаривал, обнимал тебя. Целовал.

– Ну, это довольно легко объяснить, – быстро заговорил Майкрофт, отводя взгляд. – Психология…

– Да плевать я хотел на психологию, – крикнул Лестрейд и хлопнул по стойке так сильно, что чашка подпрыгнула и свалилась на пол. Раздалось жалобное «дзынь», брызнули осколки. – Ты иногда такой идиот, Майкрофт. Неужели так сложно понять и поверить, что плевать я хотел на все и на всех. Я… Ладно, я сказал, что хотел. Принуждать тебя я в любом случае не могу.

Инспектор поднялся со стула и принялся одеваться. Потом, не глядя на Холмса, повернулся и направился к выходу.

– Я болею за Тоттенхэм, – голос Майкрофта догнал Лестрейда у самой двери. Он медленно обернулся.

– Я был уверен, что это Арсенал, – удивленно проговорил он и потянул с шеи шарф.

– Неа, – усмехнулся Холмс. – «Шпоры». Я влюбился в их девиз, как только первый раз его услышал.

– Что ж, девиз и впрямь стоящий, – согласился Лестрейд и снова уселся за стойку. – Из–за него я чуть было не начал учить латынь.

– Серьезно? – с веселым удивлением уставился на него Майкрофт.

– Ага, – кивнул Грегори. – Мой дед был врачом и пытался меня натаскивать, мечтал, что я продолжу династию. Но к медицине моя душа не лежала, и «Audere est facere»* так и осталось единственной латинской фразой, которую я запомнил. Зато всегда мечтал расследовать дело о смерти попугая**.

– Поверь, она наступила от естественных причин, – серьезно сказал Майкрофт. – Я все проверил.
Они уставились друг на друга и расхохотались, не в силах сдержаться.

– Еще кофе? – наконец, спросил Майкрофт, и в глазах его еще прыгали смешинки.

– Но только так, как я люблю, – согласился Грегори.

Если бы кто-то со стороны, чуть позже, заглянул в этот старый сарай, он бы, наверное, удивился. Два взрослых мужчины сидели на барной стойке и что-то оживленно обсуждали. Больше в странном пабе никого кроме них не было. Но если бы наблюдатель смотрел дольше, он бы понял, что здесь никто другой и не нужен. Все вокруг было только для этих двоих – деревянные столы, стулья, блестящая витрина. Все совершенно новое, но уже напитывающееся теплом, эмоциями, обретающее жизнь. Сказка ведь, действительно, может быть разной, такой, какой ты хочешь ее видеть. Наверное, этим двоим повезло. Их история больше никогда не будет страшной – живой, теплой, раздраженной, со стянутым одеялом и ноющим зубом, будет – но не страшной, и не одинокой. И не нужны никакие лишние слова. Бывает, что все ясно и без них.

* - «Audere est facere» - «Решиться — значит сделать». С 2006 года изречение переведено на английский и звучит как «To dare is to do».
** - в начале 20 века, «Тоттенхэм» съездил в турне по Южной Америке и по дороге домой, капитан корабля подарил футболистам попугая, который стал талисманом команды.
Попугай жил в офисе «Шпор» и околел ровно через десять лет, в тот самый день, когда команда вылетела во вторую лигу, в то время как их (с того момента) злейшие враги - «Арсенал» - попали в Высшую, хотя должно было случиться наоборот.
Я подумала, что такие ярые фаны как Майкрофт и Лестрейд вполне могли углядеть в смерти птички что-нибудь криминальное))

@темы: слэш, фанфики

---

Накрепко повязанные, или..., Kiss Kiss Bang Bang, Перри/Гарри, для Becky Barrett

[sige_vic]

Фандом: Kiss Kiss Bang Bang (Поцелуй навылет)
Название: Накрепко повязанные, или История про голубого Перри, голубого Гарри и голубые драгоценности Набути
Автор: Jeudy
Ссылка на оригинал: www.yuletidetreasure.org/archive/43/thingswe.ht...
Переводчик: Sige
Категория: слэш
Жанр: юмор, романс, флафф
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Перри/Гарри
Саммари: История, которая началась как описание захватывающих приключений, а продолжилась совсем по-другому.
Разрешение автора: не получено, потому что автора найти не удалось, увы.
Предупреждения/примечания: нет
Переведено для Becky Barrett, которая хотела, в числе прочего, Перри/Гарри


Значит, сидели мы, привязанные спина к спине с разных сторон шеста в заброшенном складе, а пламя тем временем подбиралось все ближе. Наследница, которую мы должны были спасти, находилась уже в многих милях отсюда, в кузове фургона.

- Уже совсем близко? – спросил я далеко не первый раз, отчаянно пытаясь повернуть голову так, чтобы увидеть самому.
- Заткнись, – приказал Перри, тоже далеко не первый раз, что, на мой взгляд, было не слишком справедливо. Если человеку грозит ужасная смерть в огне, я считаю, это только естественно, что он слегка паникует. И все-таки я сделал глубокий вдох и постарался смириться с неминуемой гибелью.

Глаза мои закрылись и я попытался схватить его за руку – правда, в итоге уцепился за полу пиджака.

- Если это конец, я хочу, чтобы ты знал…
- Не надо.
- Что значит «не надо»? Ты даже не знаешь, что я собираюсь сказать.
- Сейчас вообще не время говорить, – прошипел Перри сквозь зубы.
- Слушай, я просто хочу сказать, что ты для меня значишь, – пока не скончаюсь задолго до назначенного мне срока.
Я почувствовал, что Перри совсем не растрогали мои сантименты, – тот умудрился так дернуть руками назад, что ударил мне в ребра локтями.
- Когда мы отсюда выберемся, – сказал он, – ты сможешь объяснить, что ты имел в виду, отсосав мне.
У меня на это даже язвительного ответа не нашлось. Предложение выглядело достаточно разумным.

Так, погодите, наверное, надо сдать немного назад. Да, Перри и я теперь спим вместе. И вы ведь не можете притвориться, что вас это удивляет, так?

Прошу прощения, если это вроде как лишило вас нарастания сюжетного напряжения, но эта история совсем не о том, как мы осознали запретную любовь друг к другу, страстно воссоединились и жили потом долго и счастливо, каждый день занимаясь гей-сексом. Я имею в виду – все это, конечно, было, но было ведь и много чего еще. И вообще, я вам не звезда «Риммерамы», в конце-то концов. У меня, кстати, даже и нет этого фильма.

Речь у нас пойдет о захватывающих приключениях – о том, как мы с Перри расследовали преступления, спасали дам и побеждали плохих парней. Мы узнаем кое-что о себе самих, немного посмеемся, поплачем, и так далее, и тому подобное.

Ну что такое? Вы правда хотите послушать о том, как мы с Перри сошлись? Да ну честное слово, это вовсе не так интересно, как то дело о похищении, о котором я собирался вам рассказать, – с пропавшими девушками, мертвыми собаками, наркокурьерами и Перри, изображающим Джейн Менсфилд...

О господи, ну ладно, ладно! Оказывается, рассказчик теперь у нас даже не имеет права рассказать ту историю, которую запланировал. По-вашему, это из серии «выбери себе приключение сам»: про голубого Перри, голубого Гарри и голубые драгоценности Набути – или еще какую хрень в этом роде.

Значит, началось все с того, что мы с Перри оказались вместе на очередной скучной слежке. Перри потащил меня с собой, наверное, потому, что боялся, как бы я не покончил с собой. Возможно, он хотел убедиться, что я не испачкаю стены своими мозгами, пока его нет дома.

Почему за мной нужно было присматривать, чтобы я не покончил с собой? Потому что Хармони меня бросила. Да, у нее наконец-то случился прорыв – главная роль в часовой драматической комедии на кабельном телевидении. Может, вы ее и видели. Хармони там – само очарование. В общем, фильм снимался в Ванкувере, и она отправилась за границу, сказав на прощание "спасибо, было весело" и пообещав оставаться на связи.

Ну, и я какое-то время, конечно, тосковал – торчал целый день за столом, хлестал виски и смотрел расписание авиарейсов в Ванкувер. Мне было довольно-таки хреново. Перри примерно две секунды меня жалел, а потом начал угрожать уволить и выкинуть на улицу.

А, ну да, я еще и живу с ним. Наверное, это важная деталь. Хотя, честно говоря, полагаю, мне этого вам и говорить не нужно было – есть вещи, о которых можно догадаться самостоятельно. Я ведь уже сказал «он хотел убедиться, что я не испачкаю стены своими мозгами, пока его нет дома» – и вряд ли при этом намекал, что я стал бы вламываться к нему в дом с одной-единственной целью покончить с собой, правильно?

Вообще-то поначалу он был против того, чтобы я к нему заселился, но я пообещал, что не стану устраивать беспорядок и вообще, меня будет не видно и не слышно, так что он в итоге поддался на уговоры. Думаю, уже тогда я нравился ему больше, чем он готов был признать, но, возможно, это только мои домыслы. В любом случае, все очень даже неплохо работает: я периодически готовлю, у него есть домработница. Короче, все очень мило.

Вот дерьмо, опять я отвлекся! Простите. Вы, наверное, думаете: «Гарри, неужели ты вообще не способен придерживаться прямой хронологии?» Так, на чем я остановился? А, ну да – Хармони оказалась той, что уехала дважды, а Перри взял меня на слежку.


Дело было самым обычным – жена подозревала мужа в измене. В таких скучных случаях мы, как правило, должны были как-то убить время до того, как сможем засечь парня с другой женщиной. Но, как у любого хорошего дела, у этого оказался неожиданный поворот – другая женщина оказалась на самом деле мужчиной.

Значит, мы сидели в машине, припаркованной у обочины, и ждали, пока парень со своим приятелем не выйдут из отеля и Перри не сможет их пощелкать. Перри строго мне сообщил, что, если я сломаю бинокль или что-то из фотоаппаратуры, он вычтет их стоимость из моей зарплаты.

- Дождаться не могу – скорее бы сдать этого жалкого засранца жене, – злорадно сказал Перри. У Перри есть свои пунктики. Наверное, если бы у меня была кличка «Гей Перри», я бы тоже злился на тех, кто скрывает свою сексуальность.

Я спросил, не слишком ли строго он относится к парню.

- Бывает сложно смириться с такими вещами. У него ведь жена и дети, – заметил я, виновато думая о том, как в последнее время все меньше думаю о Хармони и все больше – о Перри.

Перри весьма эмоционально со мной не согласился.

- Сейчас не пятидесятые, – рявкнул он. – Пускай выходит на хрен из чулана!

Ну ладно, готов признать сейчас, оглядываясь назад, – может, я и правда поторопился с выводом, что Перри, возможно, пытается до меня таким образом подсознательно что-то донести. И, возможно, как показывает более трезвый взгляд назад, целовать его прямо в тот момент было не самой лучшей из когда-либо посещавших меня идей. Хоть и не самой худшей, как в итоге оказалось, – мне бывало, забредали в голову и покруче.

Как бы то ни было, я, в общем, это сделал. Я имею в виду – поцеловал его. Вышло из рук вон плохо. Мой нос вроде как врезался в его лицо, а в соприкосновении сухих губ не было ни намека на химию.

Смущенно отстранившись, я получил подзатыльник.

- И где в твоем крошечном мозгу рептилии появилась мысль, что это может быть хорошей идеей, а? – завизжал он, ну и, конечно, в пылу разгоревшегося скандала мы упустили парня, за которым следили, и крайним, опять-таки, оказался я, хотя это Перри вышел из себя и закатил большую гейскую истерику.

Ладно, перейдем сразу к сцене дома: я сидел на диване, а Перри расхаживал туда-сюда по гостиной. Внезапно он остановился и ткнул в меня пальцем.

- Сними ботинки с кофейного столика, – сказал он, разряжая ситуацию.

- Перри! – Я надеялся, что мой голос звучит основательно. – Я должен кое-что тебе сказать. – Я торопливо перебрал в голове способы достойно выразить свои чувства: я считаю тебя привлекательным – ну для гея; и у меня в штанах все отзывается на твое присутствие… – Ты мне нравишься, – выпалил я, надеясь, что это относительно безопасно.

- Ненавижу натуралов, – пробормотал Перри, растирая виски.

- Я как раз пытаюсь сказать тебе, что, возможно, я не натурал. Не совсем натурал. Не на сто процентов. – Ну да, ну да – меня несло.

- Гарри, – рявкнул Перри, подходя ближе и зажимая мне рот ладонью. – Идиот. Мне в жизни встречалось достаточно мужиков, разыгрывающих карту «я сомневаюсь в своей сексуальности», чтобы заполучить хороший минет. Я явно не должен был тебе говорить, что у меня рот работает, как пылесос.

Перри имел в виду, что периодически ссылался на свои необычайные таланты в области отсосов – просто чтобы я почувствовал себя не в своей тарелке. Я действительно чувствовал – но не в том смысле, который он предполагал. Вместо рвотных позывов эти упоминания заставляли меня представлять себе, как Перри стоит на коленях, с моим членом во рту, и глаза его опасно поблескивают. Да, я знаю, яркий образ – я не пожалел времени на то, чтобы довести его до совершенства.

- В юности я иногда представлял себе Мика Джаггера во время дрочки. Наверное, это кое-что да значит.

Перри уставился на меня, разинув рот как рыба.

- Мне нужно выпить, – пробормотал он, выходя из гостиной.

- Я правда считаю, что нам нужно поговорить об этом, Перри! – сказал я, увязавшись за ним, как щенок. Надеюсь – милый и неотразимый щенок.

Перри внезапно развернулся и ткнул меня пальцем в грудь. Я попытался поморщиться как можно незаметнее.

- Так, ладно, значит, ты неожиданно съехал на хрен с катушек. Все – мы поговорили об этом.

Как только он повернулся обратно, я осторожно потер грудь – было больно.

- У меня нет ни времени, ни терпения иметь дело с твоим сексуальным кризисом среднего возраста, – продолжил он.

Я обиделся на «средний возраст», но чувствовал, что отклонение от темы не приведет к желаемым результатам.

- Знаешь, Перри, а я заметил, что ты последнее время мало с кем встречаешься. По-моему, с тех пор как я у тебя поселился, ты вообще не упоминал о том, что у тебя с кем-то отношения.

У Перри был такой взгляд, словно он хотел меня расчленить. Впрочем, у него вообще, как правило, такой взгляд – только на этот раз в нем было немного больше ярости, чем обычно.

- Я искренне надеюсь, что ты не хочешь сказать то, что, как мне кажется, ты хочешь сказать – в своей дебильной манере изъясняться вокруг да около.

- Я просто говорю, что ты тоже заинтересован, и, возможно, слишком боишься своих чувств.

Перри издал короткий и нервный смешок, наливая себе виски.

- О да, Гарри, конечно. Никто больше меня не удовлетворяет – я даже кончить не могу, если не подумаю о твоих чувственных губах и крепком теле.

Я остановился и расплылся в улыбке – однако, какой прогресс!

- Правда? – слегка самодовольно спросил я.

- Нет! – крикнул Перри, одним длинным глотком осушая стакан.

- Да ладно, можешь признаться, все нормально.

Он подошел ко мне очень близко. Я постоянно забываю, каким угрожающим он выглядит, когда по-настоящему разозлится. Лицо его раскраснелось, он весь аж трясся – и, казалось, просто не может пока определиться, каким способом лучше меня прикончить. Но тут он сделал глубокий вдох и совершенно спокойно произнес:

- Ты приставучий и к тому же чокнутый.

- Ну уж! Это раньше я был невротиком. А теперь я даже не ворую.

- Ты все мои ручки на прошлой неделе стащил! Знаешь, как это раздражает, когда постоянно приходится покупать ручки?! Эти ручки на столе – они мне для работы нужны! И вообще, что ты, мать твою, с ними делаешь?!

Я чувствовал, что Перри это несерьезно. По выражению на его лице можно было определить, что ему уже стыдно за то, что он такой козел. Я молча таращился на него, пытаясь внушить ему согласиться на мое предложение. Ну не знаю – мне казалось это неплохим планом. Правда, было непохоже, что мой гипноз работает, – Перри просто выглядел так, словно чувствовал себя не в своей тарелке.

- Блин, Гарри, ты просто глупо себя ведешь. Давай оставим это, ладно?

Ладно. Я никогда не был тем, по кому все сходят с ума. И девушки не падали штабелями к моим ногами. Ну, или в данном случае – голубые частные детективы. Мне всегда нужно было как следует поработать, чтобы добиться кого-то, и я твердо знаю, что настойчивость – она всегда окупается. Конечно, если не оборачивается в итоге сроком в суде или появлением папаши какой-нибудь девушки, который выбивает из тебя все дерьмо. В любом случае, таков мой совет. Можете его куда-нибудь себе записать.

В те выходные я применил свои отточенные навыки частного детектива и проследил за Перри, когда тот направился в гей-бар. Не знаю, что я ожидал увидеть – стриптизеров и оргии, что-нибудь в этом роде, наверное, но на самом деле это оказалось тихое и приличное место с высокими ценами. Я немного засомневался, оглядев всех этих лос-анджелесских геев. Они все, как один, были загорелыми, накачанными и ухоженными, как партия игрушечных Кенов. Некоторые бросили на меня грязные взгляды. Я в ответ нахмурился и стал искать Перри. Тот обнаружился на другом конце бара – болтал с парнем, который выглядел, как школьник. Мне захотелось пропустить чего-нибудь для храбрости, но бармен на меня даже не взглянул. Да что за хрень – это, значит, только из-за того, что у меня вроде как потрепанный вид и я не ношу дизайнерскую одежду? Я подумал, что только окажу Перри услугу, если спасу его из этого мира.

Я подошел к Перри и его спутнику. Перри заметил меня за секунду до того, как я оказался совсем рядом, и заметно скривился.

- Да, Гарри? – устало спросил он. Я обвил его плечи рукой и слегка потрепал по подбородку.

- Привет, Пер! – прочирикал я. – Как дела?

Он в ответ негромко зарычал. Видимо, таким образом он пытался меня запугать, но мне этот звук показался сексуальным. Нет, поймите меня правильно. Мне было смертельно страшно. В конце концов, Перри всегда носит при себе пистолет. Но в глубине души я чувствовал, что поступаю правильно, что Перри и я – это то, что надо; и да, я знаю, о чем вы сейчас думаете: «Гарри, разве ты не чувствовал то же самое по поводу других людей?», но знаете, что я вам на это отвечу? Пошли на хер.

Собеседник Перри сморщил нос.

- Это что, твой бойфренд? – Его тон мне совсем не понравился, и я одарил его злобным взглядом, усиливая хватку на плече Перри.

- Эй, ты, фея Динь-Динь, ну-ка порхай отсюда, понятно? Он занят. – Перри начало трясти от беззвучного смеха. Парень, похоже, был только рад убраться с места, где, как он, наверное, подумал, должна была разыграться грандиозная сцена голубых разборок.

- Ну и, – начал Перри, потягивая коктейль. Выглядел он гораздо спокойнее, чем я ожидал. – Это, значит, твой красивый, хоть и абсолютно идиотский, жест, чтобы впечатлить меня?

Он улыбался мне – улыбкой, по которой можно было предположить, что он флиртует.

- А что, сработало? – спросил я, пытаясь подстроиться под его тон. – Хотя бы чуть-чуть?

Перри покачал головой – но не отрицательным жестом, а словно хотел сказать: «Гарри, ты, как всегда, безнадежен, и что же мне с тобой таким делать?"

- Этот… – начал я, хватая его за запястье, – этот коктейль что, и правда такой ярко-розовый? Это до какой же степени нужно быть геем!

Перри хмыкнул. Руку он вырывать не стал, и плескать в меня своей выпивкой тоже. Я понял, что у меня получилось.

- Так ты серьезно настроен? – вздохнул Перри через несколько мгновений. Я кивнул. – И не собираешься сдаваться? – Я опять кивнул. – Так что мне остается только уступить?

- Получается, что так, ага.

Он ужасно удивил меня, когда обхватил ладонями мое лицо и поцеловал. И тут же все сомнения, которые у меня еще оставались – по поводу химии между нами, сексуальной совместимости и всего прочего, – вылетели в трубу.

Это совсем не было похоже на те два поцелуя, которыми мы уже успели обменяться, хотя вряд ли их вообще можно брать в расчет, – этот поцелуй был классным, сладким, глубоким, – ну, и вообще, всем, чем и должен быть поцелуй.

По пути из бара я подмигнул похожему на школьника парню, который уже вовсю флиртовал с кем-то еще, и положил ладонь на задницу Перри.

- Нахал! – прокомментировал Перри нарочито манерным фальцетом.

Оказавшись в машине, мы снова поцеловались и я не спеша ознакомился с разными способами как следует на нем повиснуть. Внезапно Перри оторвался от меня и спросил:

- Так ты что, мать твою, на такси за мной поехал?

- Угу, – смущенно признался я. – Целую вечность убеждал таксиста, что он не окажется в результате сообщником преступления. Я, кстати, прихватил из твоей тумбочки двадцатку, чтобы с ним расплатиться. – Руки Перри угрожающе сжали мои предплечья. – Она там целую неделю лежала! – взвизгнул я. – Я проверял!

- И вот в это я добровольно собираюсь сунуть… ся, – фыркнул Перри, после чего усмехнулся, довольный получившейся двусмысленностью.

Перед моим мысленным взором тут же пронеслась вереница порнографических образов.

- По-моему, самое время отправиться домой, – сказал я, принимаясь дергать дверцу, пока Перри с понимающей ухмылкой не разблокировал машину.

Ну вот, тут наступает часть, посвященная гей-сексу. Оставляю ее на ваше воображение – не хочу, чтобы реальность разрушила ваши фантазии. Уверен, что у Перри были парни гораздо лучше. Для начала – со всеми десятью пальцами. Не то чтобы я был совсем уж ужасен – полагаю, я справился вполне неплохо. Достаточно вам знать, что это было беспорядочно и неуклюже, но при этом охренеть как удовлетворительно.

Пока я все это писал, между прочим, Перри стоял сзади, смотрел через плечо и все время спрашивал, почему я не описываю его «пульсирующий орган» или «горячее естество». А еще он сказал, что я печатаю как мартышка и что я вообще больной на голову, раз решил все это написать.

Давайте продолжим с того момента, когда вся эта потная возня осталась позади. Мы лежали в кровати Перри, и я, будучи не на самом пике физической формы, все еще пытался восстановить дыхание.

- С тобой все в порядке? – с сомнением спросил Перри. – Ты не собираешься начать паниковать по поводу того, что переспал с мужиком, а?

- Перри, – начал я – возможно, слишком серьезным тоном, судя по тому, что Перри фыркнул и начал передвигаться к краю кровати.

- Собираешься. Вот жопа. Так и знал, что это случится! Я слишком стар для всего этого дерьма… – и все такое в том же духе.

Я его перебил:
- Ты бросишь меня после нескольких выстрелов, когда найдешь кого-нибудь получше?

Перри аж задохнулся.

- Что?! – изумленно переспросил он.

- Ну знаешь, как этот твой пистолет-пидорку.

Наверное, это был единственный момент, когда мне представилась возможность понаблюдать за тем, как Перри лишился дара речи.

- Ты хочешь, чтобы у нас все было серьезно? – наконец сказал он вкрадчивым тоном. – Можешь подарить мне булавку для галстука – я буду ее носить. – К этому моменту он уже не сдерживал смех, обхватив меня обеими руками за талию. – А еще мы можем купить кольца и поклясться друг другу в верности.

- Иди на хер. – Я ударил его по руке.

- Послушай… – Он неловко похлопал меня по спине. – Мы посмотрим, как все сложится. Я не собираюсь тебя бросать. – Он склонился и посмотрел мне прямо в глаза. – Договорились? – Я кивнул. – Хорошо. А теперь выметайся.

- Эй! – пискнул я.

- На первом свидании вместе не спят, – заявил он, поудобнее устраиваясь под одеялом. – Иди на свой раскладной диван.

Вот так, значит, все и случилось. Знаю, ничего сверхъестественного и захватывающего – но вы же сами просили рассказать. Надеюсь, теперь довольны? И я не собираюсь врать, утверждая, что с того момента все было просто шоколадно. Перри до сих пор мерзко себя со мной ведет, а я вывожу его из себя так, что он готов лезть на стенки. И ругаемся мы частенько. Он теперь разрешает мне спать в его кровати, а вот машину водить до сих пор запрещает. Наверное, если брать ситуацию в целом, все очень даже неплохо. Ладно, в общем, с вами был Гарри Локхарт и, надеюсь, вы получили удовольствие от гей-продолжения того самого фильма, который никто не смотрел. Идите теперь и купите себе DVD, а я собираюсь в очередной раз заняться гей-сексом.

@темы: слэш, фанфики

---

[fluff~on]

Флафферы, мы начинаем=)

С 25 декабря по 7 января можно выкладывать выполненные для фикатона работы!


Правила оформления:

авторские фики, переводы, арт, клипы

Заголовок поста должен содержать название фанфика, ник автора/переводчика и ник заказчика;
"Шапки":
Оригинальные фанфики:
Фандом:
Название:
Автор:
Бета:
Категория:
Жанр:
Рейтинг:
Пейринг:
Саммари:
Предупреждения/Примечания:
Написано для [ник заказчика], [тема]

Переводные фанфики:
Фандом:
Название:
Автор:
Ссылка на оригинал:
Переводчик:
Бета:
Категория:
Жанр:
Рейтинг:
Пейринг
Саммари
Разрешение автора получено/не получено
Предупреждения/Примечания
Переведено для [ник заказчика]

Коллажи/рисунки:
Фандом
Название
Автор
Пейринг
Рейтинг
Предупреждения/Примечания
Выполнено для [ник заказчика], [тема]

Клипы:
Фандом
Название
Автор
Пейринг
Песня/исполнитель
Саммари
Предупреждения/Примечания
Выполнено для [ник заказчика], [тема]

Также напоминаем, что фанфики/фанарт, выполненные в рамках свободного участия, всячески привествуются. Это может быть как подарок одному из участников, написанный по его заявке, так и просто любой ваш флаффный фанфик/фанарт, которым вы хотели бы поделиться.

Все вопросы можно слать на ю-мейл сообщества.

@темы: фикатон

---

*кхе-кхе*

[fluff~on]

Дорогие флафферы, у меня к вам одна новость и одно обращение. =)

1. Заявки постепенно рассылаются. Не падайте духом, скоро и вы тоже получите свое задание вопреки тормознутости орга. =)

2. Готов ли кто-нибудь из участников исполнить два задания? Если такие герои есть, то отметьтесь в этой записи и укажите, пожалуйста, спектр вашего героизма. Т.е. по каким фэндомам вы можете исполнить бонусное задание (если вдруг они не совпадают с вашей заявкой).

@темы: фикатон

---

[Kommissar]

Фандом: Комиссар Рекс
Название: Кипарис
Автор: Hellerer (мой сценический образ))
Жанр: слэш
Рейтинг: PG
Герои: Алекс, Кристиан, Рекс
Саммари: летняя зарисовочка с кипарисом...
Размер: мини

Кипарис. Его ветви спускаются очень низко. Тень нежно подрагивает, и отдает холодом. За ее пределами – жаркое солнце, песок, ракушки. Белый сухой песок, гладкий как шелк, и теплый, как взгляд того брюнета сидящего у края обрыва, и смотрящего куда-то вниз. Привкус соли на губах, и запах водорослей. За обрывом начинается пляж. Безлюдный, как пустыня. Но все же не бескрайний; с одной стороны окунаемый в воду. Темно-синие волны и бумажно-белая пена завивается и шипит, вонзаясь в песок. У воды стоит мужчина. Ветер треплет его светлые, слегка кучерявые волосы. Он оборачивается, и что-то кричит брюнету. Тот улыбается, и машет в ответ рукой.
Ветер приносит отдаленный собачий лай. И на залитом солнцем горизонте появляется черная движущаяся точка.

- Рекс! Куда ты запропастился, негодник?
- Кристиан, не будь с ним слишком строг…

Темноволосый мужчина спустился к блондину, и обнял его.

- Алекс, ну когда я был к нему строг? Правильно… никогда.
- Никогда не говори никогда…

Большая лохматая овчарка добродушно наблюдает за двумя целующимися мужчинами.
А над ними ветер колышет печальные ветви кипариса, заставляя дрожать его лекгую тень.

@настроение: хоросое!

@темы: слэш, фанфики

---

[настоящий дунадан с батареей]

Ваш организатор просит прощения за тормознутость. Заявки будут разосланы в течении следующих двух дней. Спасибо за понимание =)

@темы: фикатон

---

приём заявок))

[fluff~on]

В заявке указываем:
1. Контакты
2. «Хочу» (и все-все оговорки))
3. «Могу» (и все-все оговорки))
4. Тему.

Не забывайте, что разнообразие вариантов в заявке всячески приветствуется, а если заказываете редкий фэндом, то обязательно (!!!) укажите хотя бы один распространённый. И не перемудрите с темой.

Полностью правила тут.

@темы: фикатон

---

флаффная реклама)))

[fluff~on]

Чтобы вставить банер в свой блог, необходимо скопировать следующее:
для первой картинки —

<a href="http://diary.ru/~fluff-on"><img src="http://static.diary.ru/userdir/7/1/2/2/712200/61669389.jpg"></a>

для второй —

<a href="http://diary.ru/~fluff-on"><img src="http://static.diary.ru/userdir/8/4/5/7/845749/61668501.jpg"></a>

@темы: фикатон

---

[fluff~on]

…итак))

Fluff-фикатон 2010!

Правила проведения:

В фикатоне принимают участие фанарт, авторские фики и переводы, которые не выкладывались ранее ни в блогах, ни на форумах и сайтах. Участвуют только законченные работы.

Основным условием является жанр: романтика, романтика/юмор и, конечно, флафф - словом, то, после чего так и тянет мечтательно разулыбаться))

Каждый участник оставляет заявку в специальной теме, где указывает контактную информацию, свои пожелания и возможности. Фикатон мультифандомный, так что разнообразие вариантов в вашей заявке — приветствуется Если вы указываете в заявке редкий фэндом, то к нему в компанию обязательно укажите хотя бы один распространённый.

О темах. В заявке, помимо желаний-возможностей, каждый участник указывает тему — слово (предмет или понятие) из многочисленного арсенала флаффа, которое исполнитель заявки каким-то образом должен будет задействовать в своём произведении. И не забывайте: оригинальность — это хорошо, но что то, что вы укажете, непременно кому-то достанется. Помните о том, кто будет выполнять заявку и не создавайте на его пути лишних препятствий в виде невыговариваемых слов и нефлаффных понятий!))
Переводчиков этот пункт правил не касается.

Приём заявок проводится с 26 октября по 6 ноября 2010 года.

До 7 ноября все задания (заявка+тема) будут разосланы.

С 25 декабря 2010 по 7 января 2011 каждый участник создает в дневнике фикатона тему со своей работой. В шапке указывается название, автор и задание, по которому был написан фанфик.

@темы: фикатон

---

[настоящий дунадан с батареей]

Добрый вечер всем, кто это читает. Прежде чем тут появится объявление о новом празднике флаффа, тут будет опрос. Немного статистики не повредит.)))

В первый раз к заявкам прилагалась определённая тема, во второй раз были просто заявки. Внимание, вопрос:

Ваш новый (бестолковый) орг,  Джайа))

Вопрос: в этот раз у нас будут

1. заявка+тема		62	(65.96%)
2. только заявка		32	(34.04%)
Всего:		94

@темы: фикатон

---

А в этом году фикатон будет?

[astrella]

Сабж )

---

Праздник!

[Эльвинг]

С Днем Рождения наше сообщество!

---

Для .Джека.

[Prosto_YA!]

Автор:  Prosto_YA!
Название: А ты покажешь мне драконов?
Фандом: ГП
Герои: ЧУ/ГП
Жанр: роман, лёгкий флафф))
Рейтинг: PG
Дисклаймер: всё не моё
Примечание:
1) Написано на флафф-фикатон по заявке  .Джек.:
"Хочу
ГП (фик или рисунок)
ГП, ЛМ, братья Уизли /кроме Персиваля и Рона/ - персонажи в любом пейринге, Гелльбус, Люциус Малфой/Артур Уизли
или клип про Аластора Грюма)) (как положительного героя)".
2) Прошу простить за задержку, так вышло (уже видела обиды в дневнике, надеюсь, всё забудется)) И, надеюсь, понравится))
3) POV Гарри
4) Возможно, ООС. Очень даже возможно))


Да, я просто приехал в Румынию. Потому что мне просто внезапно захотелось увидеть брата моего лучшего друга.
Да и внезапно ли?
На самом деле, мысли об этом необычном человеке не покидали меня уже последние несколько недель.
К тому же, в один из приездов в Англию, Чарли обмолвился о том, что всегда рад видеть любого из нас у себя.
Вот я и воспользовался этим предложенным гостеприимством.
- Привет, Гарри! Что же ты не предупредил, когда собрался приехать? Я бы хоть немного подготовился! Ну да ничего, идём.
Он, как всегда, улыбчив и дружелюбен.
Как всё-таки с ним легко.
Я наблюдаю за ним. Его руки - как всегда - в мозолях. Сухие, шершавые, это ясно даже без прикосновения. Глаза - улыбчивые, как и он сам, волосы слегка взлохмачены, кожа - загорелая.
- Мы пришли! - возвещает он, подводя меня к небольшому домику на территории питомника с драконами, на котором я и нашёл его. - Я временно живу в этом доме, чтобы не уезжать далеко от своих питомцев. И для тебя найдётся комната, - он опять лучезарно улыбается и открывает дверь, пропуская меня внутрь.
Обстановка небогатая, но уютная, мне здесь уже нравится.
Да и как - ловлю я себя на этой мысли - мне может не нравиться там, где есть он?
- Гарри, сейчас мне нужно идти работать, посидишь здесь до вечера? Можешь прогуляться, только не уходи далеко, чтобы я потом смог легко найти тебя.
- Конечно, - соглашаюсь я, улыбнувшись.
Конечно, я подожду до вечера.
Целый день я гулял неподалёку от домика, издалека разглядывал драконов. Пожалуй, я понимаю, почему Чарли посвятил этому делу жизнь. Драконы действительно завораживают.
Я, наконец,, устал бродить и решил вернуться в домик. Там меня уже ждал он.
- Я так и думал, что ты скоро вернёшься, поэтому не стал тебя искать. Как тебе Румыния? Ну, точнее, малая её часть?
- Великолепно, - снова разулыбался я. Просто невозможно не делать этого, находясь рядом с этим человеком.
- А теперь ты, может быть, расскажешь, что так внезапно привело тебя ко мне? - он развёл руками. - Нет, конечно, я рад тебя видеть. Но, возможно, этому неожиданному визиту есть какое-то объяснение?
- Ээ, Чарли, я... - я замялся.
Он пристально посмотрел на меня, а потом сказал:
- Ладно. Не говори ничего, я всё понял.
Неужели он понял???
Всё было как во сне.
Он поднялся со своего места в кресле, приблизился ко мне и...
Чёрт.
Чёрт! Его губы были такими горячими и влажными, невероятно приятными, он с жаждой впивался в мои губы, а я отвечал ему не менее страстно.
Чёрт.
Почему он это делает?
Неужели он тоже...
И тут он оторвался от моих губ.
- Гарри? Ты в порядке? Я правильно понял цель твоего визита?
У меня перехватило дыхание.
- Ну... Можно и так сказать. Ты ведь не против такой цели, я так понимаю?
Он засмеялся.
- Совершенно не против.
- Тогда, может быть... Ты ещё и покажешь мне драконов?
Он снова засмеялся.
- С удовольствием.

@темы: слэш, фанфики

---

Для HIOCbKA

[Rogerry]

Автор: Rogerry
Название: Увы, гордо убежало в лес.
Фандом: ГП
Герои: ГП, ЛВ, СС, АД
Жанр: КРЭК! И флафф. Должен был быть, но неожиданно превратился в стеб.
Рейтинг: PG
Дисклаймер: Все принадлежит Роулинг
Предупреждение: Автор не несет ответственности за состояние психологического здоровья читателя. Аминь.
Примечание:
1.Фик написан в подарок HIOCbKA на флафф фикатон на дайри по заявке:
«Фик или клип
ГП – Дамбигад, Поттер/Волдеморт, Поттер/Люциус Малфой.»
2. Автор, простите Бога ради за задержку. Искренне надеюсь не быть закиданной тапками)


Название, которое убежало в лес.
Эпиграф, который убежал с названием.
Надеюсь, вместе они будут счастливы.

Однажды Дамблдор напился.
-Нет, не так.
Однажды Дамблдор ОЧЕНЬ СИЛЬНО НАПИЛСЯ.
-Ну не мог Дамблдор напиться!
-А это не канонный Дамблдор. И вообще это ООС. И крэк. Он тут может делать все, что угодно.
-Ладно, уговорила.
Однажды Дамблдор работал.
-Он же напился!
-Нет, он работал.
-Он пил на работе???
-Да не пил он вообще. Не спорь с автором!
Да, он правда работал. В поте лица. Не пил и не ел. И не спал. Ни с кем. Даже с Грин-де Вальдом.
-Грин-де-Вальд давно в тюрьме!
-Ну, вот и не спал.
Итак, он работал. И понадобился ему, бог знает зачем, хроноворот. Нет, действительно, знал только Бог. Правда, Дамблдор в него не верил, но Бог все равно знал. И больше никто не знал.
-Нет, ещё автор знает.
-Нифига я не знаю. Я просто делаю вид.
И вам знать незачем. Темные делишки… Так вот, хроноворот. Занесло Дамблдора в шестидесятые. К маглам. И повлияли маглы на Дамблдоров моск. Маглы были круты, ибо повлиять на даблдоров моск трудно. ОЧЕНЬ трудно.
И стал Дамблдор хиппи. И стал он проповедовать мир во всем мире и всеобщую любовь чуточку больше, чем раньше. Ну, совсем чуточку.
И стал он чокнутым. Немножко более чокнутым. Но он и был чокнутый, поэтому никто ничего не заметил.
Но песня, как говориться, не о нем, а о любви. Впрочем, все тут взаимосвязано.
Не смотря ни на что, Дамблдор продолжал решать мировые/общественные/личные проблемы. Правда, несколько иными способами.
-Это какими такими иными способами?
-Я же сказала, он не спал с Грин-де-Вальдом!
Вот как он рассудил: «Волан-де-морт какой? Злой. А почему он злой? Потому что одинокий. А почему одинокий? Потому что его никто не любит. А почему его никто не любит? Потому что он злой. А почему он злой? Ой, это уже было. Короче, неважно. Важно, что его никто не любит. А это можно исправить». Конечно, как известно, любовь сотворить нельзя, но если показать ему, что кто-то к нему привязан, что кто-то любит его, то может, он и не пошлет к чертям все Дамблдоровские благородные идеи. То бишь, мир не захватит.
И Дамблдор поступил просто.
Он взял и подлил первому попавшемуся приворотного зелья с волосом Волди.
- Волан-де-Морт ЛЫСЫЙ!
- Это он на голове лысый. Может, он в других местах волосатый.
- И как, мне интересно, Дамблдор добывал волосы из этих других мест, а? И почему Волдя, а не Волан-де-морт?
- Это его ласковое прозвище!
- Которое он приобрел, пока некто добывал волосы из других мест?
- Ну… Дамблдору, похоже, нравятся плохие мальчики.
- О боже.
Так о чем я. А, да. Зелье с волосом.
Первым попавшимся оказался Гарри Поттер.
Не самый везучий человек, да. Далеко не самый.
В ближайшие дни Хогвартс стал свидетелем странного рода событий, вызванных шатанием по школе тощего очкастого парня, безумно влюбленного в тощего красноглазого мужика. Ну, наверное мужика.
В общем, ученики мало обращали на него внимание, да и учителя тоже. А вот у Рона с Гермионой челюсти застучали по полу, когда Гарри на полном серьезе заявил, что до смерти влюблен в чувака, который всю жизнь пытается его убить (Простите уж за каламбур).
Нет, они пытались что-то предпринять. Серьезно. Сразу смекнули, что без магии тут не обошлось, и побежали варить отвратное зелье.
- Какое ещё отвратное!
- Ну, отворотное.
- Антидот, филолог недоделанный, антидот!
- Анти че?
- Антидот!
- Какое-то слово нехорошее. Ладно, пусть будет антидот.
Итак, они побежали варить антидот. Но Гарри даром времени не терял. Он успел сочинить и отправить Волан-де-Морту шесть валентинок с любовными стишками, напугать до смерти какого-то парня, назвавшего его любимого отморозком, совершить две неудачные попытки самоубийства от неразделенной любви и признаться ошеломленному Снейпу в любви к Сами-знаете-кому.
Снейпова челюсть отправилась вслед за роновой и гермиониной, а остальная его часть побежала докладывать Дамблдору. Директор же в свою очередь огорошил Северуса сообщением «А я знаю!», угостил чайком с лимонными дольками и провел длительную воспитательную беседу на тему «All you need is love», во время которой Снейп окончательно утратил веру в магическое сообщество.
- А она что, у него когда-нибудь была?
- Нет, но об этом-то никто не узнает.
Когда был готов антидот, Гермиона с Роном поспешили немедленно им воспользоваться.
Но Гарри без боя не сдался.
Точнее, он вообще не сдался. Когда друзья попытались напоить его, он заорал что-то вроде «Вам не убить нашу любовь!», разлил зелье на кровать Симуса и попытался заколдовать Гермиону, но от избытка любви в душе не смог, и ее мантия поросла мелкими голубыми цветочками.
А тем временем Волан-де-Морт получил подряд шесть валентинок весьма недвусмысленного содержания…
Волан-де-Морт был в шоке.
- Нет, не так.
Волан-де-Морт был в АБСОЛЮТНОМ ШОКЕ.
- Ну не мог Волан-де-Морт быть в шоке.
- А это не канонный Волан-де-Морт. Стоп, я уже где-то все это слышала.
Но Волдя дураком не был.
- Знаешь, после седьмой книги я в этом засомневалась.
… не был. Поняв, что это явно фэйк, он понесся в Хогвартс на всех парах, пока Поттер сам не приперся к нему и на глазах у Пожирателей не признался в вечной любви.
- Дурацкая мотивация.
- Должна же какая-то быть. Мне надо их свести, забыла про пейринг в заявке?
- Это ты забыла. У тебя Волдя/Дамблдор за кадром.
- Ну так за кадром же! А в кадре – Волдя/Гарри. Щас будет.
Как подозрительная фигура в черном плаще сумела пробраться в Хогвартс и не привлечь к себе внимания, осталось загадкой.
- Ага. По той причине, что ты не смогла придумать, как его туда без шума запихнуть.
По счастью, незваного гостя первым заметил Снейп, подготовленный годами практики и соответствующим оборудованием для неусыпного наблюдения за мужскими туалетами.
- Подготовленный ЧЕМ???
- Ой…
То есть, подготовленный готами практики неусыпного наблюдения за учениками. Сразу сообразивший, в чем тут дело, он продемонстрировал чудеса скоростной варки приворотных зелий и как раз успел в Выручай-комнату, где происходило действо. Сцена выглядела примерно так:
*за несколько минут до прибытия в комнату Волан-де-Морта*
*Гарри сидит на поддоннике и с романтической тоскою устремляет взгляд ввысь*
- Это на каком языке сейчас было?
- На русском. Это был тонкий стеб над романтическими героями.
Волан-де-Морт медленно, со скипом открывает дверь, выдерживает театральную паузу и заходит в комнату.
Гарри с воплем экстаза неопределенного содержания тут же виснет у него на шее.
Темный лорд несколько очешуевает, запутывается и полах плаща, ногах Гарри, собственных ногах и отчаянно пытается достать палочку.
Снейп с видом героя, в последнюю минуту успевшего на спасение мира, врывается в комнату, прерывает Волан-де-Морта на полуслове «Ава…» и вливает ему в горло зелье, изо всех сил прижав к стене.
Нет, вы только представьте, картина маслом: Гарри вопит, что у него отобрали Волдю и пытается отодрать от него Снейпа, в то время как тот эротично прижал Лорда к стене и насилует его длинной пробиркой с зельем…
- Прижал Лорда к стене и ЧТО ДЕЛАЕТ?
…прижал Лорда к стене и активно впихивает в него….
- …
…активно впихивает в него приворотное зелье.
- Куда впихивает?
- Да в рот вливает, в рот. Ну отвлеклась маленько, бывает…
Далее картина маслом номер два: Волдя с Гарри трогательно объясняются в любви и виснут друг на друге, а Снейп тихонько смывается, пока не началось самое худшее.
События развивались стремительно. Сначала по школе поползли слухи, что Волан-де-Морт повержен. Потом выяснили, что повержен он Снейпом с помощью какого-то зелья.
Затем были неясные образы Гарри, виснущего на Снейпе, групповухи и секса с применением подручных предметов.
Потом был праздничный ужин, во время которого было объявлено, что война закончена, а Гарри сидел у Волан-де-Морта на коленях и кормил его с ложечки.
Снейп же сидел рядом с лучившимся счастьем Дамблдором и слегка морщился. Его не оставляла в покое одна мысль.
- Альбус, но вы же понимаете… Это ненадолго. Иначе им придется всю жизнь пить приворотное зелье!
- Вот вы за этим и проследите.
- *умоляюще* Но могут же быть побочные эффекты!
- И за этим тоже, Северус. Вы же хотели преподавать защиту от темных искусств? Вот и потренируетесь…
Занавес.

@темы: слэш, фанфики

---

;)

[fluff~on]

Итак, официально - по срокам) - наш фикатон подошел к концу!

Список выполненных работ:

"Гарри Поттер", Дж.К. Роулинг:
"Золушка", клип от  J. Krauss для Morwgh
"Свитер для Уизли" от  Сакура-химэ для Джайа
"Стекло меж нами...", коллаж от  Мышь (серая нелетучая) для YellowRing
"Положительное впечатление" и "Не унывать" от  Gella von Hamster для Свет-зеркальце
"Never Forgotten", коллаж от  SekRita для Rogerry
"Мыслящая шляпа", перевод от  Риджер для Gella von Hamster
"Bertie Bott's Christmas Flavor Beans" от  Фуджи-сан для Авис!
"Разница вкусов" от  rat_mistle для Lesta~X
"Посетители профессора Снейпа" от  Herba для SekRita
"Близнецы Уизли", клип от  Римроуз для Ashfoot

"Как творить историю", С.Фрай:
"Последний дюйм" от  Lesta~X для sige_vic

"Отблески Этерны", В.Камша:
"Гайифская болезнь & Надежда Великой Талигойи" от  Elizabeth. для astrella
"Притяжение", рисунок от  Morwgh для rat_mistle
"Об уборке, цветах, дожде и безопасности" от  Джайа для Elizabeth.

"Сумерки", С.Майер:
"Сказки, рассказанные зимой" от  nano_belka для alexandra bronte

Цикл о приключениях Дживса и Вустера, П.Г.Вудхаус:
"У Берти грипп", перевод от  TaniaS для Kurz und gut
"Jeeves Holds the Reins" от  Kurz und gut для TaniaS
"Дживс и рождественский коттедж", перевод от  sige_vic для marina_ri

"Шерлок Холмс", А.Конан Дойл:
"Что то общее", коллаж от  DrakonL для atropo

CSI: LV:
"Счастливо женатый или счастливо замужний" от  Selena Dark для Fausthaus
"И никаких проблем" от  Fausthaus для AlyonaSL

CSI: Miami:
"Жизнь продолжается" от  AlyonaSL для Selena Dark

Doctor Who:
"Нечто новое", перевод от  Риджер, свободное участие

House m.d.:
"Увлечение, влечение, лечение" от  s.locker для Апрельская верба

Merlin BBC:
"Сеанс массажа с ирландским акцентом", РПС от  marina_ri для Riana Miyako
"Кроличья лапка" от  archgavriil для Мартышка Вундеркинд.
"Сочельник", РПС, перевод от  Ник для Safrane

Supernatural:
"Карнавал" и "Карманный ангел" от  Апрельская Верба для timey_wimey_kid
"A Very Supernatural Christmas", коллаж от  alexandra bronte для Herba
"Самая вредная привычка", РПС от  СкукаСмертная для archgavriil
"Хиромантия" от  atropo для nano_belka
"Three Men and a Little Lady", коллаж от  Nat K., свободное участие
"Правильно" от  timey_wimey_kid для DrakonL
"Зимним утром", РПС от  Riana Miyako для СкукаСмертная
"Как Дженсен украл Рождество", РПС перевод от  Safrane для Римроуз

JE:
"Масахико evil planning" от  Ding Xiang для Фуджи-сан

Ai no Kusabi:
"Хозяин горы" от  .Джек. для Victo
"Пробуждение", рисунок от  iris M для .Джек., свободное участие

One piece:
"Маленькие слабости" от  astrella для Лист-сан

История Англии:
"Не могу поступиться принципами" от  Мартышка Вундеркинд. для Ding Xiang

спасибо огромное всем принявшим участие авторам фанфиков и фанарта, переводчикам и бетам!

Участники, по каким-либо причинам не успевшие в срок, могут выкладывать свои работы и по окончании фикатона.
Ждем ваших работ!

@темы: фикатон

---

Для Римроуз

[Safrane]

Как Дженсен украл Рождество
Автор: hils
Переводчик: Safrane
Оригинал: How The Jensen Stole Christmas
Разрешение на перевод: получено
Фандом: СПН-РПС
Пейринг: J2
Рейтинг: PG
Саммари: Джаред любит Рождество, Дженсен – нет. Теперь, когда они живут вместе, это может стать проблемой.
Дисклеймер: ни на что, кроме перевода, не претендую
Фик переведён для Римроуз , которая хотела: Винцест или J2 (АУ или нет – все равно, люблю и то и то)

Почти каждый, кто знал Дженсена, был от него без ума. Это обстоятельство было сродни солнцу, всходившему на небо каждое утро. Любой, кто провёл в компании Дженсена пять минут, влюблялся в него хоть немножко. Поэтому Джаред не особенно удивился, когда осознал, что его чувства уже преодолели грань лёгкой влюблённости.

Когда Дженсен мимоходом упомянул, что ищет новое жильё, Джаред целых пять минут размышлял, не будет ли неудобным жить вместе с объектом своей привязанности, притом что ещё и работаешь с ним. Он решил, что нет, и не прошло и месяца, как Дженсен переехал к нему. Джаред подумал, что когда столкнётся с не очень привлекательными привычками Дженсена, его чувства сойдут на нет.

Этого не случилось.

По здравому размышлению, всё стало ещё хуже, когда ему посчастливилось увидеть восхитительно взъерошенного и не дорвавшегося ещё до первой чашки кофе Дженсена. Это дало возможность Джареду представить, каким будет Джен, когда они проснутся в одной постели.

Но об этом можно подумать потом, а сейчас есть дела важнее.

Посмотрев на раскинувшееся за окном белоснежное полотно, Джаред улыбнулся. Снег толстым нетронутым слоем покрывал всю площадь двора. Лишь в нескольких местах были видны следы собачьих лап, но даже Харли с Сэди были не настолько глупы, чтобы провести снаружи больше времени, чем требуется для того, чтобы сделать свои дела.

Джареду нравилось это время года. Всё ощущалось чистым и свежим, а благодаря приближающемуся Рождеству вокруг царили приносимые праздниками возбуждение и счастье.

– Вот чёрт, снег совсем не подтаял? – проворчал Дженсен, ввалившись в кухню (волосы торчат и на щеке отпечаток подушки) и сразу же влил в себя чашку кофе. Джаред прогнал сцены совместного с Дженом пробуждения и улыбнулся.

Да, не все вокруг пребывали в состоянии возбуждения и счастья. Весь прошлый месяц Дженсен провел, жалуясь на холод и темноту и повторяя, как он скучает по Техасу. Теперь к списку прибавился снег.

Джаред усмехнулся, когда услышал довольный вздох Дженсена, на которого начал действовать кофеин. – Полагаю, это значит, что совместная пробежка отменяется?

Дженсен уставился на него и Джаред засмеялся. – Видел бы ты своё лицо, чувак.

Дженсен посмотрел на него снова. – Ты правда решил побегать? На улице? В такую погоду?

– Конечно, – пожав плечами, ответил Джаред. – Всё не так уж плохо, дороги посыпаны солью.

– Ага, только это никак не влияет на жуткий мороз. – Дженсен пил вторую чашку кофе. Он уже не выглядел настолько сонным, только сварливости ему это не убавило. Джаред уже привык. Они жили вместе несколько месяцев, но Джаред очень быстро понял, что Дженсен не ранняя пташка. Он оживится только к началу съёмок. Джаред прибавил этот факт к списку вещей, которые считал в Джене восхитительно милыми, хотя и подозревал, что его лицо встретится с кулаком друга, если тот узнает, что такой список вообще существует.

– Ну что ж, принимаю твои слова за отказ, – сказал, наконец, Джаред и ухмыльнулся, когда услышал в ответ ворчание. Натянув толстовку, он спросил: – Приготовишь завтрак к моему приходу?

Вот Дженсен и улыбнулся. – В отличие от моего организма твоё чувство юмора уже проснулось.

– Ну, Джееееен, – заныл Джаред, и, прошаркав к Дженсену, положил голову ему на плечо. – Я хочу блинов, а сам не успею их приготовить.

Дженсен дёрнул плечом, скидывая голову Джареда и налил себе третью чашку кофе. – Я не виноват, что ты псих и считаешь, что пробежка в такой мороз – это хороший способ начать день.

– Ты просто завидуешь моему роскошному телу, – усмехнулся Джаред. – Давай, чувак, признай это.

– Я признаю, что трепещу перед твоим огромным эго, – ухмыльнувшись, ответил Дженсен.

Джаред рассмеялся. – Без разницы. Я классный и ты это знаешь. Ну так что, блины?

Дженсен покорно вздохнул, но Джаред знал, что это напускное. – Ладно, раз ты такой классный, будут тебе блины.

– Ты всегда это знал, – Джаред широко улыбнулся и выскочил за дверь. Холодный ветер чуть не выбил весь воздух из лёгких, но его это не заботило. В такие моменты он чувствовал себя по-настоящему живым. Только он, обжигающий грудную клетку воздух и стук сердца при беге.

***

– Я тут подумал, – начал Джаред, потягивая кофе, пока Дженсен заканчивал готовить блины. – В следующий выходной мы должны пройтись по магазинам.

– Да мы же вроде недавно купили всё необходимое, – заметил Дженсен, вытаскивая несколько видов сиропа из шкафа, тем самым подтверждая свои слова. Джаред усмехнулся: в отличие от некоторых, он не считал, что сиропа может быть слишком много.

Он взял шоколадный и кленовый и хорошенько полил свои блины, игнорируя гримасу Дженсена. – Я не про продуктовые магазины. Скоро Рождество и мы должны купить ёлку и украшения.

Джареда до сих пор немного удивляло, как быстро они стали "мы", хотя и не в том смысле, в каком ему хотелось бы. Когда Дженсен только переехал, Джаред помог ему расставить все его вещи. Они ходили за продуктами каждую неделю, а в последнее время даже выгуливали вместе собак. Это было потрясающе.

– Рождество? – нахмурился Дженсен. Сам он ел блины без сиропа. – Уже? Вот чёрт.

Дженсен не менялся. Некоторые люди Рождество обожали, некоторые – нет. Джаред был из числа первых, Дженсен – вторых. Но Джаред надеялся, что в этом году ему удастся переубедить друга. Он собирался попробовать.

– Ага. Я подумал, что мог бы приготовить нам индейку, пока мы не разъехались на праздники. Ну знаешь, наше собственное маленькое Рождество.

Дженсен не отрываясь смотрел на него пару мгновений, и Джаред решил, что получит отказ.

– Приготовишь? – наконец заговорил Джен. – Ты? Не обижайся, но ты питался едой на вынос, пока я к тебе не переехал.

– Эй, я могу готовить, – насупившись, произнёс Джаред. – Только потому, что я не делаю этого так часто, как ты…

– Чувак, пока я здесь не появился, у тебя на кухне даже душицы не было. – Дженсен произнёс это так, будто Джаред совершил кулинарный смертный грех.

– Да кто вообще использует душицу? Кроме тебя, конечно же, – быстро добавил он, когда Джен открыл рот.

– Прости, что сомневался в тебе, сейчас я просто переполнен верой, – сухо заметил Дженсен.

– Это будет потрясно, – пообещал Джаред. – Вот увидишь.

***

Джаред всегда любил Рождество. Его мама обычно дразнила его, что он никогда не вырастит, и так и будет верить в Санту. Но Джареда это мало заботило. Что-то было такое в ярко украшенных магазинах, в рождественских песнях по радио и в куче искусственного снега (видимо канадцам настоящего было мало). Он пытался объяснить всё это Дженсену, но очевидно тот его чувств не разделял.

– Не то чтобы я не люблю Рождество, – объяснил друг. – Мне нравится, что появляется возможность отдохнуть и провести время с родными и близкими. Но это всё насквозь пропиталось коммерцией, понимаешь? Магазины сверкают своим убранством с октября, и если я услышу хоть ещё одну песню про Санту по радио, я кого-нибудь убью, клянусь.

Джаред только улыбнулся и кивнул. Он ещё больше уверился в своём желании организовать Дженсену лучшее Рождество, какое у него когда-либо было.

***

– Как думаешь, мы купили достаточно украшений? – спросил Джаред, перебирая нахмурившись пакеты, загруженные в тележку.

Дженсен фыркнул. – Чувак, ты столько всего набрал, что сможешь открыть филиал Мейси, если пожелаешь, – и не удержался от ворчания, когда Джаред ткнул ему локтем в рёбра.

– Ну пожалуйста, – проскулил Джаред, состроив щенячий взгляд. – Я хочу, чтоб всё получилось. Ты можешь хотя бы попытаться и проявить немного энтузиазма.

Вздохнув, Дженсен произнёс: – Послушай, я же предупредил, что Рождество не для меня. Мне жаль, но это так.

Джаред кивнул. Всё что он хотел – это увидеть улыбку Дженсена. Настоящую, искреннюю улыбку, а не тот вынужденный оскал, которым он одаривал поклонников, пытаясь в некоторых ситуациях притвориться, что ему жутко весело, когда в реальности всё было наоборот.

***

Джаред начал с малого.

– Я подобрал для нас рождественскую музыку, чтоб не скучно было наряжать дом.

Дженсена это заявление не впечатлило. – Ты серьёзно? Хочешь, чтоб я удушил тебя шнуром от наушников?

Джаред откашлялся. – Ммм… нет?..

– Ну вот и хорошо.

Мда, это будет сложнее, чем он думал.

– Никакой музыки? – осторожно поинтересовался Джаред.

– Никакой рождественской музыки, – пояснил Джен.

Да, определённо сложнее, чем он думал.

***

В пятницу после окончания съёмок они завалились в местный бар, и у Джареда уже созрел очередной гениальный план.

– Так вы решили отпраздновать Рождество на этих выходных? – усмехнувшись, спросил Миша. – А мне помниться, вы отрицали все те слухи, что я вычитал о вас в сети.

– Отвали, – вздохнув, ответил Дженсен, но от этого усмешка Миши стала ещё шире. Это никак не поможет Джареду держать Джена в хорошем расположении духа до выходных.

– Когда ты возвращаешься в Лос-Анджелес? – спросил он, надеясь, что смена темы хоть немного отвлечёт Мишу.

– В понедельник, – ответил Коллинз. – А что? Я приглашён на внеплановое Рождество к Падалеки-Эклз?

Джаред притворился будто задумался, а потом повернулся к Дженсену и спросил: – Как вежливо сказать "нет"?

Миша ухмыльнулся. – Всё понятно. Вы, конечно же, хотите остаться наедине. Я за выпивкой, вам принести?

– Без вопросов, – с излишним энтузиазмом ответил Дженсен и облегчённо вздохнул, когда Коллинз оказался вне предела слышимости. – Я действительно его ненавижу.

– Нет, это не так. Ты же прекрасно знаешь, что он говорит всё это, только чтоб добиться от тебя реакции. Как пить дать, его мать не уделяла ему достаточно внимания в детстве или что-то в этом роде.

По крайней мере, Дженсен улыбнулся. – Это как будто вернулся Розембаум только без Тома, держащего его на коротком поводке.

– Тебе нравился Рози, – заметил Джаред.

Дженсен снова вздохнул.

– Эй, я придумал кое-что, что могло бы тебя подбодрить, – широко улыбнувшись, сказал Джаред. Ему нужно было начать реализовывать свой план, пока Джен ещё больше не впал в уныние. – Что ты думаешь про катание на коньках?

Дженсен приободрился, и улыбка Джареда стала шире.

– Прошло уже несколько лет, как я вставал на коньки. Ты, правда, хочешь покататься?

– Конечно. – Джаред сиял, его план работал. – Я никогда не катался на коньках, так что это тебя развлечёт.

– Классно.

В этот раз Дженсен действительно выглядел счастливым и Джаред посчитал это своей победой.

***

– Чувак, ты был похож на Бемби: широко открытые глаза и подгибающиеся ноги.

Всё тело Джареда представляло собой один сплошной синяк, а лицо и ноги к тому же окоченели. Но всё это не имело значения, потому что Дженсен по-настоящему улыбался. Чёрт, он даже смеялся. Боль и холод не важны, если ему удалось сделать Джена счастливым, а ведь это и было смыслом всего мероприятия.

– Да пошёл ты, – потягивая горячий шоколад и улыбаясь, ответил Джаред. – Ты же понимаешь, что это значит? Теперь тебе придётся почти всю работу по украшению дома взять на себя, потому что я не смогу двигаться.

Дженсен пожал плечами. – Это была твоя идея. Если не можешь организовать всё сам, то никакого Рождества не будет. Прости, чувак.

Джаред надулся, но в ответ получил только ухмылку и приподнятые брови.

– Да ладно тебе, ты же прекрасно знаешь, что на меня не действуют эти щенячьи уловки.

Джаред едва слышно захныкал и шмыгнул носом так, что ему бы капризные дети позавидовали.

– Тьфу ты! Ладно, – Дженсен поднял руки сдаваясь. – Пойдём домой. Я приготовлю тебе горячую ванну и сделаю массаж, и завтра бы будешь в порядке, – произнёс он. А потом вдруг нахмурился и продолжил: – Хм, это прозвучало очень по-гейски, как считаешь?

Джаред поборол желание признаться, что совсем не против.

***

Джаред не представлял, сколько было времени, когда он проснулся, но за окном было всё ещё темно. Он проснулся слишком рано и на какой-то миг не мог понять почему, пока не ощутил пульсирующую боль в висках и резь в глазах. Чувствовал он себя хреново. Скорее всего Дженсен поднимался ночью и увеличил температуру отопления, потому что футболка и пижамные штаны просто липли к телу, и это несмотря на то, что он скинул во сне одеяло.

Джаред включил лампу у кровати и тут же зажмурился от ударившего по глазам яркого света. Встав на ноги, он покачнулся и чуть не рухнул обратно в постель. Джаред постоял немного, не двигаясь, а потом медленно направился в ванную, где влил в себя несколько стаканов воды. После всех этих манипуляций у него начался жуткий кашель, который только усугубил головную боль.

В таком состоянии спать не хотелось, поэтому Джаред очень осторожно спустился по лестнице в гостиную и завалился на диван, продолжая покашливать. По крайней мере, здесь было прохладнее.

Собаки выглянули на шум и Сэди тут же запрыгнула на диван и положила голову Джареду на колени, а Харли устроился в ногах.

– Я в порядке, – прохрипел он, поглаживая влажной рукой голову Сэди. Если бы он не знал её лучше, то подумал бы, что она одарила его скептическим взглядом.

Прошло несколько минут, и когда Джаред уже решил вздремнуть на диване, послышался скрип открываемой двери и в гостиную вышел Дженсен.

– Сейчас середина ночи, – хриплым со сна голосом заметил он. – Что ты здесь забыл?

Джаред уже собирался ответить, но тут его снова скрутил приступ кашля, да такой сильный, что Джей думал, что он прекратиться только после того, как у него закончится весь воздух в лёгких и он грохнется в обморок.

– Чёрт, у тебя жуткий кашель. Да и выглядишь ты не лучше.

Дженсен нахмурился и, подойдя к Джареду, положил холодную руку ему на лоб. Это было так хорошо, что Джаред даже хотел попросить Дженсена просто стоять так всю ночь.

– Ты горишь, – пробормотал Дженсен. Джаред чуть не захныкал, когда Джен убрал руку. – Ты что-нибудь принимал?

Джаред покачал головой и тут же застонал, почувствовав жуткое головокружение.

– Ясно, давай, поднимайся. Возвращайся в постель, а потом я принесу тебе Терафлю.

Джаред очень старался подняться, очень, но он так устал, и у него так всё болело, что даже мысль о лишнем движении вызывала желание свернуться клубком и не шевелиться.

Дженсен вздохнул. – Ну помоги мне хоть немного.

Джаред не смог сдержать стон, когда Дженсен обхватил его руками и поднял с дивана, но вместе им удалось транспортировать его наверх. И через несколько минут Джаред уже лежал в своей постели, и запивал две таблетки Терафлю водой.

– Вот же не везёт, – пробормотал он. – Прямо перед Рождеством.

Дженсен вышел из ванной со смоченным в холодной воде полотенцем и положил его Джареду на лоб. Конечно, рука Джена была намного приятней, но надо довольствоваться тем, что есть.

– До Рождества ещё несколько дней, – заметил Дженсен. – Ты успеешь выздороветь до того, как полетишь домой.

– Да, но я собирался завтра приготовить нам индейку, и нарядить ёлку, и развесить украшения.

Джареду стало стыдно, когда он почувствовал подступающие слёзы, но он столько времени потратил, чтобы спланировать идеальное Рождество для Дженсена и всё это коту под хвост. Это так несправедливо.

– Эй, – Дженсен сжал его руку, – вся эта фигня не имеет значения. Тебе нужно выздоравливать, хорошо?

Тяжело вздохнув, Джаред кивнул. – Да, конечно.

– Засыпай, – сказал Дженсен, выключая лампу. – Я зайду к тебе утром.

Джаред закрыл глаза, лекарство уже начало действовать и его клонило в сон. – Спасибо, друг. Ты такой классный.

– Я знаю.

***

Было светло, когда Джаред проснулся снова. На тумбочке у кровати стоял стакан воды и две таблетки. Выпив лекарство, он прислушался к своему организму и понял, что чувствует себя лучше. Немного лучше. Жар почти спал, а голова не болела, только усталость никуда не ушла.

Снизу доносился тихий голос Дженсена. Наверное, он говорил по телефону. По воскресеньям Дженсен обычно созванивался с близкими, чтоб дать понять, что он всё ещё жив.

Джаред закрыл глаза и позволил голосу Дженсена убаюкать его. Через несколько мгновений он уже спал.

***

Следующее пробуждение было не столь приятным. Не потому что Джаред чувствовал себя плохо, а потому что Харли и Сэди на полной скорости взлетели на кровать и решили станцевать джигу на его ногах.

– Что такое произошло, что вы так взволнованы? – простонав, сел Джаред. Собаки выжидающе смотрели на него, виляя хвостами и высунув языки. Им, наверное, надо наружу.

Джаред встал с кровати и с удивлением понял, что чувствует себя намного лучше, чем ожидал. Скорее всего, у него была элементарная простуда, а не грипп. Джаред надел чистые треники и футболку и направился вниз. На лестнице его чуть не сбили Харли и Сэди, бежавшие следом.

– Хорошо-хорошо, сейчас я вас выпущу, дайте только…

Джаред застыл на месте, когда мозг наконец-то обработал полученную от глаз информацию. На мгновение Джею показалось, что у него до сих пор жар и начались галлюцинации.

Из колонок доносились звуки "Рождественской песни" Нэта Кинг Коула, но что по-настоящему привлекло внимание Джареда, так это огромная ёлка в углу гостиной. Её точно не было здесь, когда он спускался в прошлый раз. Ёлка сверкала разноцветными огнями, а на полу лежали две обёрнутые в красочную упаковку коробки. В одной из них Джаред узнал приготовленный для Дженсена подарок. А он-то думал, что надёжно спрятал его в туалете.

Вся комната была ярко украшена лентами и мишурой. Это было похоже на дом мечты из "Чуда на 34-ой улице".

– О, ты уже встал? Это хорошо, – донёсся сзади голос Дженсена, да так неожиданно, что Джаред подскочил. Он не мог произнести ни слова, когда, повернувшись, увидел искренне улыбающегося Дженсена с колпаком Санты на голове. А ещё на Джене был дурацкий рождественский галстук, который сейчас играл "Jingle Bells" и сверкал красными фонариками в такт музыки.

– Думаю, я перебрал с болеутоляющими, – прошептал Джаред улыбающемуся Дженсену.

– Может тебе присесть и перекусить, – предложил Джен, подтолкнув Джареда в сторону кухни, прежде чем тот смог хоть что-то ответить.

Даже с заложенным носом Джаред чувствовал притягательный аромат еды. Рот заполнился слюной и заурчало в животе, когда Дженсен усадил его за стол и Джаред увидел всё, что друг приготовил.

– Боже ты мой!

Стол ломился от яств. Джаред дивился, как ножки стола на самом деле не подломились под весом всего этого изобилия. В центре стояла индейка, обложенная всеми мыслимыми и немыслимыми (некоторые Джаред не смог опознать) видами овощей.

– Боже ты мой, – повторил Джаред, когда Дженсен подал ему стакан воды. – Ты всё это сам приготовил?

– Ну, мне помогли, – признался Дженсен, наполняя и свой стакан. – Когда я рассказал Мише, что ты заболел, он пришёл мне на выручку.

– Это значит, что ты его больше не ненавидишь? – усмехнувшись, спросил Джаред.

– Ну, от него есть некоторая польза, – признал Дженсен. – Он весьма умело управляется со всем, что связано с работой по дому. Это он всё здесь украсил, пока я готовил.

– До сих пор не могу поверить, что ты всё это организовал. – Джаред застонал от удовольствия, когда попробовал индейку. – Боже, Дженсен, ничего вкуснее я в жизни не пробовал.

Дженсен покраснел и Джаред с ужасом осознал, что если бы не препятствующая гора еды, он тут же перегнулся бы через стол и поцеловал Джена.

Вот чёрт! Похоже, его влюблённость только что переросла во что-то более серьёзное.

***

– Боже, я не могу пошевелиться, – простонал Джаред, закончив есть. Стол всё ещё потрясал обилием еды, но Дженсен предупредил, что обещал потом завести что-нибудь Мише в отель в благодарность за помощь.

Джаред погладил свой набитый живот и тут же пожалел об этом. Дженсен улыбнулся и, откинувшись на стуле, удовлетворённо спросил: – Хочешь открыть подарки?

– Я не смогу добраться сам, ты должен мне помочь, – снова простонал Джаред.

– Ну, мне это не впервой, – усмехнулся Дженсен, – пошли.

Проковыляв кое-как до дивана, они тут же рухнули на него.

– Давай ты первый, – предложил Джаред. – Мне нужно передохнуть.

Дженсен вздохнул, заполз под ёлку и вернулся на диван с двумя коробками. Обёртка подарка, который он приготовил для Дженсена, не могла похвастаться изяществом, но Джаред сделал самую важную работу. Однажды его спросили, почему он не упаковывает подарки в магазине, и, честно говоря, это предложение его удивило. Да половина веселья от Рождества – это упаковка подарков, даже если вы не очень искусны в этом.

Дженсен чуть потряс свой подарок, прислушиваясь к шуму.

– Ну прекрасно, ты его сломал, – сказал Джаред. Но, заметив вытянувшееся лицо Джена, сжал его колено и признался: – Я пошутил. Открывай.

Дженсен аккуратно избавлял коробку от обёртки, стараясь не разорвать её. Он всегда так делал. Дженсен как-то признался Джареду, что обёрточная бумага для подарков такая красивая, что было жалко её рвать. И к тому же, если постараться сделать всё осторожно, то её можно использовать второй раз. Правда за всё время их знакомства Джаред ни разу не видел, чтобы Дженсен дарил кому-то подарки в уже использованной обёртке. Джаред считал, что это просто личный таракан Дженсена.

Казалось, прошла вечность, но Дженсен, наконец, развернул подарок и положил обёртку на стол. – Джаред, это потрясающе!

Это был объектив для камеры Дженсена. Он как-то упомянул, что хочет купить новый, но возможности выбраться в магазин не было. Джаред провёл два часа, слушая консультанта, рассуждающего о различных настройках и функциях, да так витиевато, что большинство из сказанного Джаред так и не понял. Но искренняя улыбка, которая озарила лицо Дженсена, всё окупала.

Всё ещё улыбаясь, Дженсен вручил подарок Джареду. – Счастливого Рождества.

В отличие от Джена, Джаред сорвал обёртку быстро и без колебаний, разбрасывая ошмётки в разные стороны.

– Уау, Дженсен…

Это было фото, которое Дженсен снял, когда приезжал летом к Джареду на барбекю. Джаред тогда дурачился и катался по лужайке с собаками, а Дженсен их подловил. Фотография была в рамке и внизу была небольшая гравировка: "Джаред с семьёй".

– Тебе нравится? – с надеждой спросил Дженсен. – Я ничего не мог придумать, поэтому…

Джаред очень-очень хотел его поцеловать. Или это, или разрыдаться, но превращаться в девчонку из-за фотографии совсем не хотелось.

– Мне очень нравится, – все, что он смог выдавить под напором эмоций.

И мне очень нравишься ты.

К счастью, Джареда отвлёк зазвонивший телефон Дженсена, а то спонтанные признания уже были готовы сорваться с языка. Джен улыбнулся ему, будто извиняясь, и ответил на звонок.

– Алло. О, привет, чувак. Да, он встал, и ему всё очень понравилось. Спасибо за помощь. Что? Где?

Дженсен поднялся с дивана и снова пополз под ёлку. Джаред старался не обращать внимания на потрясающий вид дженсеновской задницы, который ему открылся.

– Что? – донёсся приглушённый голос Джена. – А, да, я нашел его. Зачем… Алло? – Нахмурившись, он ещё несколько секунд смотрел на телефон, а потом положил его в карман. Снова устроившись рядом с Джаредом, Дженсен протянул ему конверт.

– Это от Миши. Он просил, чтоб мы открыли его вместе.

– Вместе? – нахмурился Джаред, вертя конверт в руках. Ему казалось, что бумажный прямоугольник сейчас или взорвётся в его руках, или окатит его краской. С Мишей нельзя быть ни в чём уверенным. – Думаешь, мне стоит открыть его слегка, а потом продолжишь ты? Или как?

– Не думаю, что он это имел в виду, – ответил Дженсен. – Просто открой его.

Ну конечно, именно он должен его открыть и получить в лицо спермой единорога или что там ещё придумал Миша.

Джаред открыл конверт, да так аккуратно, что даже Дженсен должен был оценить.

Ничего не произошло.

Внутри оказался только листок бумаги с двумя словами: "Посмотрите наверх".

Они оба подняли взгляды к потолку, где над их головами висела ветка омелы.

– Хм, – заметил Дженсен.

– Мда, тонкости Коллинзу не занимать, – выдавил Джаред, чувствуя жар, заливающий щёки.

Дженсен фыркнул. – Это же Миша. Я сильно сомневаюсь, что он вообще слышал о таком понятии.

– Тут ты прав.

Они смотрели на омелу какое-то время, будто ждали, что сейчас она сорвётся с потолка, свяжет их по рукам и ногам и заставит трахнуться.

– Знаешь, – наконец произнёс Дженсен, – будет грубо не принять подарок Миши. Особенно после того, как он помог мне сегодня.

Сперва Джаред даже не понял, что Дженсен имеет в виду, но когда он повернулся в сторону друга и увидел надежду в широко открытых глазах и нервную улыбку, он осознал, что Джен не шутил.

– Да, – быстро согласился Джаред. – Очень грубо.

Он наклонился вперёд и запустил руку в волосы Дженсена, когда их губы встретились.

Первый поцелуй был не такой, каким Джаред его представлял. В его фантазиях они целовались пылко и страстно, а потом срывали друг с друга одежду и трахались на ближайшей горизонтальной поверхности.

А этот поцелуй был мягким и нежным и казался последним кусочком собранного паззла. Джаред не сомневался, что срывание одежды у них ещё впереди, а прямо сейчас ему хотелось наслаждаться этим сладким поцелуем.

Ему было тепло, хорошо и он был дома.

– С Рождеством, Дженсен.

– С Рождеством, Джаред.

Конец.

@темы: слэш, фанфики

---

Для AlyonaSL

[Fausthaus]

Заявка

Хочу:
фанфик -- CSI:LV, Гриссом/Cандерс, рейтинг любой, обоснуйность и вхарактерность желательны

Название: И никаких проблем
Автор: Fausthaus
Фандом: CSI LV
Пейринг: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: возможный ООС
Дисклаймер:Персонажи мне не принадлежат

У Грэга Сандерса была проблема. Нет, на самом деле у него было сразу несколько проблем. Так бывало всегда: или их не было вовсе или они внезапно собирались вместе и всячески портили жизнь. Вообще-то, Грэг не любил неразрешимых вопросов, потому что ответ все равно существовал, только найти его было иной раз практически невозможно. Но преодолевать то, что другие считали невероятным или невыполнимым, давно уже стало в порядке вещей. Тем более что с каждым разом процесс становился все интереснее и интереснее, а результат все желаннее. И люди многого лишали себя, стараясь обойти или закрыть глаза на возникшую из ниоткуда проблему.
Вот и сейчас – в лаборатории завал, словно все сговорились его достать и с каждой минутой несли все более странные и непонятные вещи на анализ, не забывая напомнить о том, что именно их грязь/пыль/лоскут/мусор являются самыми важными во Вселенной; любимый ресторанчик с потрясающими салатами из морепродуктов закрыли, оставив его практически на голодном пайке во время смены; последний концерт Мэнсона, который обещали весь последний месяц на одном из музыкальных каналов, отменили, испортив и без того не блещущую гениальностью телепрограмму. Нет, конечно, можно было поискать и в Интернете, но времени на подобное катастрофически не хватало. Ведь нужно было иногда и спать. Или размышлять о более важных вещах. Или делать. Хотя еще не так давно – или это просто казалось, что прошло не так много времени, счастливые точно живут вне времени – считалось, что вряд ли что-нибудь будет значимее нового выступления любимого певца. Пусть и по телевизору. Хотя и очень хотелось побывать на живом выступлении, но в Вегас Мэнсон ехать что-то не спешил, а в другой город отправиться не было никакой возможности, по крайней мере, пока не наступит время отпуска. Хотя и тогда вопрос останется открытым.
Собственно с музыкой и была связана последняя из проблем, что свалилась на голову техника криминалистической лаборатории. А точнее – способ ее слушать.
Мало кто в лабе не знал, что музыка в понимании Грэга Сандерса, не существовала отдельно от громкости, которая практически всегда стояла на максимуме. И случаев, когда это было не так, можно было посчитать по пальцам. Причем одной руки. Но сейчас… Все так резко поменялось, что Грэг чувствовал себя немного непонятно. Еще бы – чуть ли не с детства считать, что нет ничего круче колонок от собственного музыкального центра, пусть даже некоторые соседи с этим так и не согласились, и вдруг происходит событие, что неожиданно все меняет.
Впрочем, и событие тоже было не из тех мелочей, о которых можно забыть через пару мгновений после произошедшего. Нет, оно было из тех, что меняют привычный мир раз и навсегда. Дарят новые ощущения, помогают научиться смотреть вокруг по-иному, заставляют задуматься о том, насколько странно было жить раньше по-другому…
Теперь все изменилось, и Грэг был этому рад до такой степени, что иногда забывал обо всем на свете. Он ведь сумел доказать самому странному и закрытому человеку на свете, что никогда не стоит прятаться от самого себя и собственных чувств. Это было нелегко, но оно того стоило.
Столько времени прошло с того момента все-таки. А иногда кажется, что он только что переступил порог второй по величине криминалистической лаборатории в стране. С того момента много чего произошло. Очень хорошего и нет. А несколько недель назад было вообще так страшно, что до сих пор мороз пробегал по коже от тех жутких воспоминаний.
Грэг отставил очередную пробирку в сторону и задумался. С одной стороны все шло просто отлично, настолько, что хотелось петь от счастья, с другой стороны присутствовали и беспокойные ощущения. Вернее все сливалось в единое радостно-тревожное чувство, которое и сравнить-то было не с чем, потому что никогда подобного не испытывал. Тогда, после взрыва, когда Гил предложил ему переехать к нему и сказал, что у них должен быть один дом, даже боль не затмила радость. Быть всегда рядом с Гриссомом было пределом мечтаний. Быть рядом с любимым человеком, делить с ним все: и хорошее, и, особенно, плохое. Помогать. Любить. Жить. Будто вдруг осознал, что то, что считалось сном, оказалось жизнью в реальности.
А сейчас, когда Грэг постепенно перевозил свои вещи, он сталкивался с некоторыми проблемами. Нет, в масштабе целого света, может быть, это было и мелочью, но для отдельного человека некоторые мелочи стоили целого мира. В частности любимые колонки, которые для дома Гила не подходили, даже по дизайну. А уж о прослушивании любимых исполнителей в обычном формате… Собственно это и было проблемой. Или не было?
Сандерс встал со стула и потянулся. Нет, все-таки это не проблема. И даже не стоила того времени, которое было на мысли о ней затрачено. Да, он сумел заставить Гила измениться, понять и принять необычные для него чувства и ощущения. И это означало, что Грэгу тоже стоит сделать очередной шаг вперед. Ведь он не имел права врываться и менять весь дом по-своему, не обращая внимания на то, что было создано до его появления. Ведь если что и изменится, то только потому, что они решили это вместе. И только так.
А колонки еще пригодятся: как-нибудь он обязательно покажет Гилу на что они способны, ведь слушать Бетховена или Гершвина тоже интереснее громко. Ведь тогда можно расслышать каждый переход, каждая нота звучит намного ярче. А сейчас Гилу совсем ни к чему слушать Мэнсона так как привык это делать Сандерс. Пусть он слушает свою классику так, как нравится ему. А Грэгу, в конце концов, ведь ничего не стоит забежать в магазин и купить там самые крутые наушники.

@темы: слэш, фанфики

---

[nano_belka]

Название: Сказки, рассказанные зимой
Автор: nano_belka
Фэндом: Сумерки
Рейтинг: PG
Жанр: флафф
Пейринг: Эдвард/Белла - основной; упоминаются Джаспер/Элис и Карлайл/Эсми
Размер: очень мини
Дисклеймер: моя только идея
От автора: автор шизофреник, не обращайте внимания

По заявке alexandra bronte

Фанфик по Сумеркам, Белла/Эдвард, или Карлайл/Эсми, или Элис/ Джаспер

Читать

Зимняя пора — особая. Во всех отношениях. Волшебное время предвкушения, ожидания, приятный хруст разворачиваемой подарочной бумаги, запах домашней еды, пряностей и аромат счастья. Время, когда сглаживаются все углы, улыбки искренни, а надежды наполняют воздух искрящимся, почти ощутимым восторгом.

Из года в год все эти яркие чувства, желания, надежды повторяются, но каждый раз приносят с собой что-то новое, будто в одной и той же коробке оказывается совсем другой подарок.

Более ценные и спокойные моменты трудно себе представить. Поэтому их никогда не бывает много. И ты дышишь полной грудью, заполняя лёгкие морозным воздухом, лишь бы на мгновение продлить ощущение волшебства в твоей жизни. Лишь бы не упустить то, ради чего стоит жить.

Если в твоём распоряжении целая вечность, можно не беспокоиться о том, что ты что-то упускаешь.

1

Первое Рождество. Девятнадцатое в общем счёте и первое — настоящее. Такое, каким всегда должно быть. Счастливое.

Накануне выпал снег, и небольшой коттедж в глубине леса напоминал домик из сказки или с красивой открытки. Вечерами из трубы шёл дым, а окна мягко светились домашним уютом и горящим в камине пламенем. А ещё из этих окон лился совершенно особенный свет, похожий на туман. И вокруг этого тумана кружились похожие на светлячков яркие точки, создающие неземной прозрачно-золотой оттенок. Любой сведущий в делах человеческой магии сразу нашёл бы причину этого необычного, привлекающего внимание явления. Но, во-первых, привлечь внимание кого-либо, кроме диких зверей в глубине огромного чёрного леса сложно; а во-вторых, магия была не совсем человеческая.

Если открыть определённый магический манускрипт на определённой странице, можно увидеть описание необычного явления. Согласно преданию, невидимое для непросвещённых смертных сияние «сторожит» покой обитателей дома. Словно кокон, оно укутывает и охраняет место, в котором царит взаимная любовь. Любовь огромной силы, таящая в себе угрозу для каждого, кто попытается переступить границу. Чувство, о котором многие знают, но только единицам довелось испытать, и только двоим предназначено делиться им друг с другом вечно. И только один дом будет освещён прозрачным золотом неисчислимое количество дней и ночей.

С годами сияние будет плотнее и ярче — так, что издалека его можно будет увидеть — и ещё теснее прижмётся к небольшому сказочному домику в глубине леса. С годами оно, возможно, обретёт свой неповторимый аромат — хвоя, смола, земля после дождя, мёд, фиалки и ещё множество оттенков, значимых для двоих. С годами оно научится менять форму, сокращаться, словно живая мышца. Возможно, через какое-то время и цвета поменяются — точно так же, как глаза становятся золотыми.
Но неизменно каждый вечер будет переходить в ночь тогда, когда две золотые вспышки сольются в одну.

Укладывая Ренесми спать, Белла поёт колыбельную — её собственную, и только когда веки малышки начинают подрагивать и опускаться, тихонько напевает свою — написанную Эдвардом. Этот своеобразный — только их — сигнал он принимает с улыбкой, и те несколько секунд, за которые Белла успевает уложить Ренесми в кроватку, нисколько её не потревожив, и которые проходят перед тем, как они возьмутся за руки и очередной вечер сменится ночью, он смотрит на неё.

Их первое Рождество — настоящее — закончилось только что.


2

Будущее — такая непостоянная вещь, что от него рано или поздно устаёшь. От него болит голова и слезятся глаза.От него нет спасения, и тем не менее, очень хочется укрыться с головой и забиться в укромное место, чтобы вокруг была одна темнота, освещаемая сиянием белоснежной ладони. Абсолютно гладкой ладони, лишённой шрамов линий судеб.

В прежние времена, отдалённые от наших на много тысяч дней и синхронных вздохов, создания, не помеченные таким образом судьбой и не несущие на себе её печать, заслужили бы мучительную смерть или вечное поклонение.

В наши дни Элис и Джаспер вместе прятались от мира, наблюдая за течением реки под полной луной, и наслаждались. Темнота вокруг освещалась едва заметным сиянием двух сплетённых гладких ладоней. Если бы судьба всё-таки пометила их, то оставленные ею шрамы наложились бы друг на друга и соединились в один.

3

Есть ли счастье большее, чем наблюдать за счастьем своих детей? Видеть, что глаза их светятся не от утолённой жажды, но от укрощённого голода. Ощущать их наполненность и цельность, потому что не ощутить это невозможно.

Почувствовать собственный голод и, отложив книгу, протянуть руки к той, что испытывает то же самое.

Если бы какому-нибудь творцу пришла в голову мысль нарисовать прекрасные танцующие статуи, Карлайл и Эсми послужили бы прекрасным примером. И даже лучшим, чем можно представить. Ведь статуи не умеют счастливо улыбаться.

@темы: фанфики, гет